"Герберт Розендорфер. Чудо в Белом отеле " - читать интересную книгу автора

собеседницы и чтицы (тогда такие были) и что служебные отношения с течением
времени изменились до неузнаваемости, в результате чего обе старухи стали
казаться сводными сестрами или по крайней мере кузинами.
Они занимались философией. Что означает: они читали, или вернее,
Квадфассель читала, а Антенгрюн по прозвищу Глазастик слушала. Если
прочитать все философские труды, полагала фон Антенгрюн по прозвищу
Глазастик, можно познать сущность мира и смысл жизни. Итак, они читали.
(Денег было достаточно. Дедушка баронессы продал городу участок земли под
строительство главного вокзала за пожизненную пенсию для своих детей и детей
своих детей.)
Вначале они читали в хронологической последовательности: от
досократиков до Андре Глюксмана; затем поделили философов географически:
греки, индусы, французы и т. д.; потом стали читать по алфавиту: от
Аристотеля до Ясперса - здесь отношения между обеими дамами уже настолько
укрепились и потеряли четкость, что о чтице и слушательнице не могла и речь
идти. Они стали читать независимо друг от друга, правда, сидя рядышком, одна
из них (баронесса) читала с начала алфавита, а Квадфассель с конца. Прочитав
книгу, они делились друг с другом ее квинтэссенцией.
Но смысл жизни и мироздания им так и не открылся. Обе дамы предприняли
еще одну попытку: они стали читать по цвету. Сначала это были книги в
голубых переплетах, потом в красных, потом в желтых...

Было теплое, не слишком жаркое летнее послеполуденное время. Обе
старухи сидели в саду и, сбросив тапочки, поигрывали пальцами своих
старушечьих ног (Квадфассель - толстыми, похожими на личинок майского жука,
фон Антенгрюн по прозвищу Глазастик - костисто-кривыми). В мозгах старух
скопилось так много философского мусора, что образовалась некая аура,
которая по неизвестным причинам воспламенилась, так что дом баронессы и
некоторые из близлежащих домов взлетели на воздух.
Некоторое время в золотистом облаке парил унитаз, похожий на
привидение.

V

- И ровно через сорок четыре года я нашел "Белый Отель".
Он называется "Белый Отель" и действительно белый. Конечно, не следует
думать, будто я все прошедшие сорок четыре года своей жизни потратил на
поиски того самого белого отеля, называвшегося "Белый Отель" (на что бы я в
таком случае жил? Разве существует такое место или такое учреждение, где в
течение сорока четырех лет предоставляли бы кому-нибудь стипендию для
поисков белого отеля?
Подобного места или учреждения на свете нет), но я... не хочу
преувеличивать, я, разумеется, размышлял о "Белом Отеле" не каждый день,
однако не проходила и пара дней, как я снова начинал думать о нем.
Природу не изнасилуешь: и деревья, и трава, и кусты в парке были,
конечно, зеленые; но ведь существуют и только белые цветы; вода в пруду
голубая, или серая, или зелено-голубая, смотря по тому, какое в этот момент
время дня, но легкие деревянные мосты над ней - белые, и лодки, в которых
гостей, если они пожелают, могут прокатить одетые в белое гномы, - тоже
белые. Говорили, что раньше даже уголь, прежде чем его разжечь, помощники