"Герберт Розендорфер. Великие перемены " - читать интересную книгу автора

маленьких пестрых кружочков из бумаги - непрекращающийся дождь, на который
толпа не обращала внимания. Все происходило, хотя и шумно, но, судя по
всему, совершенно серьезно.
Пятнадцать лет прошло, подумал я, стараясь проскользнуть между ногами
гигантских большеносых, чтобы найти тихое местечко, пятнадцать лет прошло с
тех пор, как я попробовал понять мир большеносых, уже тогда они мне иной раз
казались сумасшедшими. Похоже, что за последнее время они полностью спятили.
Вскоре мне удалось спастись бегством в боковом переулке. Шатающихся
людей там было меньше, но кричали они еще громче: "Келинь на-се-да!", а один
из них подбежал, смеясь, ко мне и попытался схватить за косу. По правде
говоря, я был поражен, что мои одежды на сей раз никого не удивляли. Я
объяснил это тем - и совершенно неверно - что они, в том состоянии, в
котором пребывали, были вообще не способны чему-либо удивляться. Кроме того,
на них самих были такие одежды, что это не поддавалось никакому описанию.
Я ускользнул от охотника за косами, нырнул в еще один переулок, и что
же я там увидел? Большую группу большеносых, одетых так, как по их мнению
одевались в Срединном царстве: в желтое, со свисающими усами и косами и
дурацкими надписями на китайском языке на куртках, правда, почти без
орфографических ошибок. У одного на куртке было написано:

"Убедительно просим не переходить улицу в этом месте" (когда я ему
объяснил, что это значит, он нашел это потрясающе смешным). Большеносые
увидели меня, издали дружеский вопль, закружились вокруг в танце, забросали
маленькими пестрыми бумажными кружочками, много раз прокричали мне в уши
"Келинь на-се-да" и стали настойчиво звать куда-то. Я воображал, без всякого
на то основания, что понимаю язык большеносых этой части света и еще не все
забыл, полагая при этом, что оказался, согласно моим расчетам, недалеко от
Ба Вай.[3] Но из того, что мне сказали эти мнимые жители Срединного царства,
я не понял ничего, кроме того, как это стало ясно по их жестам (они
ужасающим образом вращали руками в воздухе), что они хотят меня куда-то
потащить с собой. Поскольку они показались мне совершенно безобидными, я
согласился.

* * *

Они притащили меня в помещение, где распивают пьянящие напитки. Это
звучит ужаснее, чем есть на самом деле: у большеносых - даже у женщин - не
считается предосудительным посещать такие места. Такого рода помещения
бывают самого разного ранга: некоторые из них производят впечатление
дворцов, где везде расставлены столы, на которых лежат белые скатерти,
несмотря на то, что во время еды их могут запачкать. Там едят с помощью
серебряных Пли-пол, напоминающих инструменты наших врачей. В таких
помещениях угощают только тех гостей, которые не отрыгивают после еды, и там
все ведут себя очень тихо. Слуги в передниках бегают взад-вперед на цыпочках
и раздают плоские круглые чаши с едой, которую не разглядишь и широко
раскрытыми глазами. Кроме таких, есть еще помещения, огромные, как небесный
купол, и наполненные ревом; там едят руками и поглощают гигантское
количество опьяняющей жидкости. Есть и совсем маленькие тихие помещения, где
подают только теплую коричневую жижу, разбавляемую для питья коровьим
молоком; большеносые их очень любят. Но есть и такие помещения, где толкутся