"Майк Резник "Черная Леди"" - читать интересную книгу автора

- Вы уже начали.
- Но я должен получить разрешение мадам Чонг.
- Это я беру на себя, - бросил он.
- Но...
- Вы не верите моему слову? - грозно поинтересовался он.
- Нет, мистер Аберкромби, - смиренно вздохнул я, - Где я буду
работать?
- Где потребуется. Надо в библиотеку - идите в библиотеку. Надо
будет слетать в скопление Альбион - летите. Надо будет что-нибудь купить
- покупайте. Все счета отправляйте на мое имя. Я позвоню в банк, оформлю
на вас доверенность.
- А если понадобится изучить вашу коллекцию?
- Я прикажу роботам пропускать вас в любое время дня и ночи - но
только в коллекцию. Остальной дом для вас закрыт. Вам ясно?
- Да, мистер Аберкромби.
- Еще одно.
- Я слушаю.
- Человек по имени Венциа, который в тот вечер поднял цену за
Килкуллена до 350 тысяч, и взвинтил бы сумму гораздо выше, не напутай он
со своим депозитом. Попробуйте выяснить, зачем.
- Возможно, он, как и вы, очарован лицом модели, - предположил я.
- Сомневаюсь.
- Можно поинтересоваться, почему?
- Потому что я никогда не пытался держать свои покупки в тайне, а
он до сих пор ни разу не попытался ничего у меня перекупить.
- Я займусь этим делом, мистер Аберкромби, - пообещал я.
- Не забудьте, - произнес он, отпуская меня.
Вот так я покинул работу у Тай Чонг, которая сочувствовала всем расам,
и поступил на службу к Малькольму Аберкромби, который равно ненавидел
все расы, включая, по-моему, и свою.

4

Дорогая Мать Узора!

За шесть недель, пока я был на службе у мистера Малькольма Аберкромби,
случилось очень многое, и теперь, вновь оказавшись на Дальнем Лондоне, я
хочу изложить вам все подробно.
Но сначала, наверное, я должен остановиться на самом мистере
Аберкромби, ибо ознакомившись с моим первым описанием, вы выражали
некоторую тревогу по поводу моего поступления к нему на службу.
Он в самом деле весьма необычный человек. Первоначально мне казалось,
что он расист, но я ошибся. Вернее будет сказать, что он равно ненавидит
все расы, включая и человеческую. Однако я больше не чувствую себя
неловко в его обществе, вероятно, потому, что ко мне он относится так же
черство, как ко всем остальным, даже к собственной внучке.
И словно в опровержение моего суждения, он способен на проявления
безграничной щедрости и лояльности, хотя не любит, чтоб его за это
благодарили, и в тех случаях, когда я пытался, он становился очень
суров.