"Семен Резник. Мечников ("Жизнь замечательных людей" #529) " - читать интересную книгу автора

Мечников не мог сетовать. Но все остальное было до крайности утомительно.
Москвичи стремились превзойти столицу в оказании почестей знаменитому
соотечественнику. Но Мечников пробыл в Москве только четыре дня. Больше
времени он терять не хотел. Его ожидал Толстой.
А ему очень надо было к Толстому.

4

"С молодых лет интересующемуся общими вопросами о человеческих делах и
особенно вопросом об основе нравственности, о смысле жизни и неизбежности
конца ее, мне давно хотелось ближе познакомиться с Толстым и из личного
общения узнать его истинное отношение к ним". Так писал Мечников.
Знаменательная деталь: в Петербург он приехал 10 мая, а уже 12-го
гостившая в Ясной Поляне Софья Александровна Стахович (она, вероятно,
получила телеграмму от мужа) передала Льву Николаевичу его просьбу.

5

В шесть часов утра товарно-пассажирский поезд (газеты отмечали, что
Мечников не любит суеты скорых поездов) остановился в Туле. Было пасмурно,
моросил дождь. Мечников в своей черной шляпе и сером костюме, подняв
воротник безукоризненно старомодного сюртука, вышел из вагона и поспешил в
станционный буфет.
В буфете было грязно и шумно. Мечников попросил стакан чая и тут же
показал буфетчику, как заваривать свой особый, жидкий, едва окрашенный чай.
Бережно неся в одной руке дымящийся стакан, в другой - плюшку, он не
сразу отыскал близорукими глазами свободное место, примостился у краешка
заваленного грязной посудой стола; стал пить торопливо, обжигаясь, то и дело
посматривая на часы.
Стоянка в Туле бесконечно длинна, но Мечников спешит, нервничает, сам
идет к буфетной стойке расплатиться; потом семенит к своему вагону.
Корреспондент "Голоса Москвы", печатавшийся под псевдонимом Wega и
бывший свидетелем этой сцены, объясняет торопливость Ильи Ильича
"пепривычностью к путешествиям". Но это не так: Мечников был легок на подъем
и в своей жизни поездил достаточно.
Были, значит, иные причины для его нервозности... Впрочем, нам еще
предстоит убедиться, что он по натуре своей был до крайности нервным
человеком.

6

А в эти минуты корреспондент другой московской газеты, "Раннее утро",
подписывавшийся инициалами Д. Н., уже шагал под накрапывавшим дождем по
"прешпекту" к белому двухэтажному дому, мирно спавшему среди кустов
распустившейся недавно сирени. Где-то за одним из этих окон, "за каким
только?", спал "или уже, быть может, проснулся он, живущий в умах и сердцах
миллионов людей всего земного шара".
Д. Н. подошел к "дереву бедных" - старому ясеню (уже тогда старому, а
сейчас совсем высохшему, подпертому массивным бревном), к которому на
кожаном ремне был привешен колокольчик: им домочадцев сзывали к обеду