"Майкл Ридпат. Все продается " - читать интересную книгу автора

той же странице, на какой она оставила вечером. Я бы предпочел, чтобы ее
стол был в идеальном порядке - как свидетельство оконченной, а не неожиданно
прерванной жизни.
Тут же лежал и большой черный настольный ежедневник с эмблемой
"Харрисон бразерс" на обложке. Подарок к последнему Рождеству. Я полистал
ежедневник. Ничего особенного. На следующую неделю у Дебби было намечено
много дел и встреч, а на август - почти ничего. Начиная от сентября шли
пустые страницы.
Потом одна запись привлекла мое внимание. На следующий день после ее
смерти в десять часов тридцать минут была назначена встреча с мистером де
Джонгом. Странно, что Дебби собиралась встретиться с владельцем компании. Мы
его почти не видели. Де Джонг изредка разговаривал с Хамилтоном, но я был в
его кабинете только один раз, когда меня принимали на работу. Он слыл
неплохим человеком, но не из тех, кто легко идет на контакты.
Я стал наводить порядок, начав с того, что сложил все личные вещи Дебби
в старую коробку из-под копировальной бумаги. Вещей оказалось немного, и
среди них определенно ничего такого, что могло бы заинтересовать меня.
Старая пудреница, несколько пар колготок, три баночки с йогуртом, уйма
пластиковых ложечек, нож для бумаг (на его рукоятке было вырезано название
договора, над которым она работала еще в адвокатской конторе), несколько
пакетов с салфетками и потрепанный роман Джилли Купер. Я не мог заставить
себя выбросить все эти мелочи и, отставив йогурт, уложил их в коробку, чтобы
позже отвезти на квартиру Дебби.
Затем я принялся за разборку папок и бумаг. Большую часть бумаг я
выбросил, оставив для архива лишь несколько документов и писем.
Потом настала очередь проспектов. Большей частью они были посвящены
облигациям, выпущенным разными компаниями на нидерландских Антильских
островах. Сверху лежал проспект "Тремонт-капитала", который Дебби бросила
мне на стол. Тогда она сказала, что от него дурно пахнет. Я полистал
проспект, но на первый взгляд не нашел ничего необычного или
подозрительного. На полях были карандашные пометки, которые тоже поначалу
показались мне не слишком важными.
Я отложил проспект в сторону и занялся другими бумагами. Вскоре мне
попался информационный бюллетень о "Таити". Я, не торопясь, полистал и его.
Желтым маркером Дебби отмечала то, что казалось ей интересным. В бюллетене
было отмечено всего несколько фраз, но они привлекли мое внимание. Дебби
выделила маркером имя Ирвина Пайпера и ссылку на Комиссию по азартным играм
штата Невада. Один абзац был обведен дважды:
"Мы хотели бы привлечь внимание потенциальных инвесторов к политике
Комиссии по азартным играм. Эта комиссия отказывает в выдаче лицензий любому
заявителю, замешанному когда-либо в уголовном преступлении. Основанием для
выдачи лицензии может служить только незапятнанная репутация заявителя."
Об этом же во время нашей встречи, доказывая честность Пайпера,
говорила Кэти Лейзенби. Возможно, уверенность Кэти не имела под собой
достаточные оснований. Может быть, Дебби раскопала факты, которые
свидетельствовали о далеко не безупречной деятельности Пайпера как
бизнесмена.
Может быть, потому ее и убили.
Я встал и подошел к окну. Передо мной лежал весь лондонский Уэст-энд. Я
был уверен, что Дебби не покончила жизнь самоубийством. Возможность