"Рик Р.Рид. Епитимья " - читать интересную книгу автора

Лоренс-авеню оживлена, возбуждена; оживление это, однако, умерял
холодный дождь. Здесь, на окраине Чикаго, отражались на черной мостовой
ярко-синие, желтые и зеленые огни. Прохладный ночной воздух. Из-под крышек
люков вырывается белый пар. Бледные огоньки в окнах баров по, соседству
манят прохожих обещанием "рождественского веселья".
Джимми Фелз стоит на углу улицы. В свои тринадцать он уже знает, какие
позы нужно принимать. В том, как прислонился он к двери магазина, -
небрежный вызов; выставленное в сторону бедро - знак тем, кто проезжает мимо
медленнее других. На нем выцветшая джинсовая куртка, под ней - рубашка
"Металлика", джинсы, все в заклепках, и туфли "Рибок". Его рваная рубашка
намеренно надета так, что обнажен сосок и видна полоска белой гладкой кожи
на животе. Воротник рубашки срезан, на шее - золотая цепочка, поблескивающая
в свете уличного фонаря.
Зеленые глаза, глядящие в упор с бледного лица, выражают ранний, не по
годам опыт. Он подносит сигарету к полным губам, слишком женственным и
пухлым для мальчика, слишком зрелым, чтобы быть невинными. Он блондин. Его
недавно вымытые волосы еще влажны и кажутся темнее, чем обычно.
Он старается не слишком обращать внимание на проезжающие мимо машины,
некоторые из них замедляли ход, когда какой-нибудь пассажир его разглядывал.
Он знал: нужно не подавать виду, что ты голоден, пусть считают, что делаешь
им одолжение... Всегда надо иметь какое-то преимущество. Эта уличная
мудрость словно передавалась по наследству. И нужно помнить о Гэйси. Помнить
о Ларри Эйлере и о том, что он сделал с Дэнни Бриджесом, мальчиком,
окончившим свои дни не лучшим образом: его разрубили на куски и выбросили на
свалку. Надо было поскорее уматывать отсюда. Но он продолжал стоять у
магазина, наблюдая, медленно переводя глаза с одной машины на другую и ловя
уголком глаза направленные на него взгляды: он видел тени смотревших на него
мужчин, казавшихся за стеклами машин темными призраками.

Дуайт Моррис разглядывал себя в зеркале ванной. Сорок два года, думал
он, сорок два, а столько ни за что не дашь. Бейсбольная шапочка "Кабз" была
надета козырьком назад. Обесцвеченная куртка "Ливайс" сидела мешковато.
Манжеты на рукавах закатаны. Под курткой он носил старую серую фуфайку с
капюшоном и на "молнии", расстегнутой ровно настолько, чтобы была видна
майка "Нью Кидз". В зеркале не отражались его черные джинсы с заклепками и
высокие башмаки "БН".
Дуайт улыбнулся своему отражению, обнаружив мальчишескую щербинку между
зубами. Чуточку румян - это делало его похожим на возбужденного молоденького
парнишку.
Он полагал, что должен выглядеть лет на двадцать пять моложе.

Джимми имел представление об их запросах.
Он замерз, но согреться не пытался. Это испортило бы позу. И вообще он
крутой парень. Поэтому руки его прижаты к бокам; в одной из них, между
большим и указательным пальцами, он держал сигарету - оранжевый огонек.
Сколько ребят из пригородов сидели по домам с женами и детишками. Они
смотрели Индиану Джонса [2], а на уме у них был его маленький
тринадцатилетний задик.
- Тебе здесь не слишком холодно, малыш?
От звука девичьего голоса Джимми вздрогнул. Мирэнда. Сегодня вечером