"Николай Андреевич Римский-Корсаков. Летопись моей музыкальной жизни " - читать интересную книгу автора

На клипере нас было четверо гардемаринов, товарищей по выпуску, и
несколько кондукторов-штурманов и инженер-механиков. Мы помещались в одной
небольшой каюте и в офицерскую кают-компанию не допускались. Нам,
гардемаринам, не давали больших, ответственных поручений. Мы стояли по
очереди на вахте, в помощь вахтенному офицеру. За всем этим свободного
времени было довольно.
На клипере была порядочная библиотека, и мы довольно много читали.
Подчас велись оживленные разговоры и споры. Веянье 60-х годов коснулось и
нас. Были между нами прогрессисты и ретрограды. К первым главным образом
принадлежал П.А.Мордо- вин, ко вторым А.Я.Бахтеяров. Читался Бокль, бывший в
большом ходу в 60-х годах, Маколей, Стюарт Милль, Белинский, Добролюбов и
т.д. Читалась и беллетристика. Мордовии покупал в Англии массу книг
английских и французских; между ними были всевозможные истории революций и
цивилизаций. Было о чем поспорить. Это время было временем Герцена и Огарева
с их "Колоколом". Получался и "Колокол". Тем временем началось польское
восстание. Между Мордовиным и Бахтеяровым дело доходило до ссор из-за
сочувствия первого полякам. Тем не менее, все симпатии мои были к Мордовину.
Бах- теяров, восхищавшийся Катковым, был мало симпатичен; да и убеждения его
мне были не по сердцу: он был ярый крепостник и дворянин с сословной спесью.
Кроме переписки с матерью и братом, я вел переписку с Балакиревым: он
убеждал меня писать, если возможно, Andante симфонии. Я принялся за эту
работу, взяв в основание русскую тему "Про татарской полон", данную мне
Балакиревым, а ему сообщенную Якушкиным. Во время стояния в Англии мне
удалось написать это Andante, и я послал партитуру по почте Балакиреву.
Писал я его без помощи фортепиано (у нас его не было); быть может, раза два
удалось проиграть сочиненное на берегу в ресторане. Балакирев писал мне, по
получении Andante, что весь кружок его в Петербурге остался доволен этим
сочинением, признав его за лучшую часть симфонии. Тем не менее, он письменно
предложил мне некоторые изменения, каковыми я и воспользовался3.
В Лондоне был куплен небольшой гармонифлют.
Я часто на нем играл, что только было возможно, для развлечения своего
и товарищей.
В конце февраля 1863 года4, когда перевооружение наше было готово,
клиперу "Алмаз" последовало новое неожиданное назначение5. Польское
восстание разгорелось; доходили вести о подвозе полякам оружия из-за границы
к либавскому берегу. Клиперу предстояло вернуться в Балтийское море,
крейсировать в виду либавского берега и следить, чтобы оружие не могло быть
привозимо и передаваемо в Польшу. Несмотря на тайное сочувствие в молодых
сердцах некоторых из нас, т.е. членов гардемаринской каюты, делу,
казавшемуся нам правым, делу свободы самостоятельной и родственной
национальности, притесняемой ее родной сестрой - Россией, волей-неволей, по
приказанию начальства, нам надо было отправиться служить верой и правдой
последней. Простившись с туманной Англиею, клипер наш пошел в Либаву.
Помнится, что при переходе через Немецкое море нас хватил порядочный шторм.
Качка была ужасная, два дня нельзя было варить горячую пищу. Меня, однако,
вовсе не укачивало.
Мы продержались у либавского берега около четырех месяцев, заходя
то в Либаву, то в Поланген для нагрузки угля и провизии. Крейсерство наше,
может быть, и принесло пользу, устрашив собиравшихся передавать оружие и
военные принадлежности мятежным полякам, но, тем не менее, нам не довелось