"Николай Андреевич Римский-Корсаков. Летопись моей музыкальной жизни " - читать интересную книгу автора

В первый же год моего существования родители мои ездили на
некоторое время в Петербург к брату отца моего, Николаю Петровичу
Римскому-Корсакову, и брали меня с собою. По возвращении их оттуда я жил в
Тихвине уже безвыездно до 1856 года.
Я с раннего детства выказывал музыкальные способности. У нас было
старое фортепиано; отец мой играл по слуху довольно порядочно, хотя и не
особенно бегло. В репертуаре его были некоторые мотивы из опер его времени;
так, я припоминаю: известный романс из "Иосифа", арию (di tanti palpiti) из
"Танкреда", похоронный марш из "Весталки", арию Папагены из "Волшебной
флейты". Отец мой часто певал, аккомпанируя себе сам. Вокальными пьесами его
были большею частью какие-то нравоучительные стихи; так, например, я помню
следующие:
О вы, которые хотите Читаньем просвещать умы, Без пользы многих книг не
чтите, Остерегайтесь большей тьмы.
Подобные стихи пелись им на мелодии из разных старых опер. По
рассказам отца и матери, дядя мой с отцовской стороны, Павел Петрович,
обладал огромными музыкальными способностями и прекрасно и бегло играл по
слуху (не зная нот) целые увертюры и другие пьесы. Отец мой, кажется, не
обладал такими блестящими способностями, но, во всяком случае, имел хороший
слух и недурную память и играл чисто. У матери моей слух был тоже очень
хороший. Интересен следующий факт: она имела привычку петь все, что помнила,
гораздо медленнее, чем следовало; так, например, мелодию "Как мать убили"
она пела всегда в темпе adagio. Упоминаю об этом потому, что, как мне
кажется, это свойство ее натуры отозвалось на мне, о чем я скажу
впоследствии. Мать в молодости училась играть на фортепиано, но потом
бросила и на моей памяти уже никогда ничего не играла.
Первые признаки музыкальных способностей сказались очень рано во
мне. Еще мне не было двух лет, как я уже хорошо различал все мелодии,
которые мне пела мать; затем трех или четырех лет я от- лично бил в
игрушечный барабан в такт, когда отец играл на фортепиано. Отец часто
нарочно внезапно менял темп и ритм, и я сейчас же за ним следовал. Вскоре
потом я стал очень верно напевать все, что играл отец, и часто певал с ним
вместе; затем и сам начал подбирать на фортепиано слышанные от него пьесы с
гармонией; вскоре я, узнав название нот, мог из другой комнаты отличить и
назвать любой из тонов фортепиано. Лет шести меня начали учить игре на
фортепиано. Взялась за это старая старушка, не- кто Екатерина Николаевна
Унковская, соседка наша. В настоящую минуту я совершенно не могу судить ни о
степени ее музы кал ьности, ни о том, как она сама играла, ни о методе ее
преподавания. Вероятно, это все было крайне посредственно,
по-провинциальному. Однако я все-таки играл у нее гаммы, легкие экзерсисы и
какие-то пьески. Помню, что играл я все это плохо, неаккуратно и был слаб в
счете.
Способности мои были прекрасны не только по отношению к музыке.
Читать я выучился не учившись, просто шутя; память у меня была превосходная:
я запоминал целые страницы из читаемого мне матерью наизусть слово в слово,
арифметику стал понимать очень быстро. Нельзя сказать, чтобы я в это время
любил музыку, я ее терпел и учился довольно прилежно. Иногда, для забавы,
пел и играл по своей охоте на фортепиано, но не помню, чтобы музыка делала
на меня в то время сильное впечатление. Может быть, это по малой
впечатлительности, а может, потому, что я в то время еще не слыхал ничего,