"Анна Ринонаполи. Бандагал (Сборник Бандагал) " - читать интересную книгу автора

которых стоят толпы людей и дружно хлопают в ладоши. В небе проплывают
полицейские машины. Их сирены воют совсем не торжественно, а
пронзительно-мрачно. Патрене просто не в состоянии выносить этот свист, он
охотно зажал бы уши, если б не сидел в открытой машине рядом с губернатором.
Но вот традиционный парад машин окончен; теперь ему предстоит держать
речь перед рабочими. А они уже собираются на огромном заводском дворе,
который служит одновременно посадочной площадкой для личных вертолетов
владельцев предприятий и технического персонала.
Правильный шестиугольник двора заканчивается большим полукруглым
зданием, где размещаются различные службы. У входа в здание воздвигнут
помост, на который строго по ранжиру поднимаются представители местных
властей. В центре становится губернатор, справа от него - Патрене. Рабочие -
а их собралось не менее пяти тысяч - уже вышли из цехов, все в чистых робах;
на груди, чуть пониже миниатюрного трехцветного флага с двумя сплетенными
кольцами, красуется позолоченный значок с крупными буквами CAT - Солнечная
ассоциация тружеников. Но эти солнечные труженики босы, и к тому же от них
нестерпимо пахнет.
Патрене еще издали чувствует этот противный болотный запах, который не
в силах заглушить духи и ароматные мази дам.
Первым произносит речь губернатор. Он подносит листок бумаги прямо к
своему классическому носу, а тот в свою очередь вздымается к светлому небу
(и это в черный день провозглашения на Несе профсоюза!), и гнусавит:
"Свободно и честно..." Снова хруст бумаги, и снова из носа с шипением
вырывается: "...справедливость, порядок!"
Наступил черед Патрене. Роза поправила ему проклятый пояс, он схватил
микрофон и, переходя на крик, завопил:
- Я говорю-ю-ю, что двадцать лет назад здесь были одни болота. Но вы
своим трудом...
Теперь уже кричат рабочие: "Пат-ре-не, Пат-ре-не!", а он смотрит на них
выпученными глазами.
Неужели они до того глупы, что принимают все это всерьез? У стариков на
глазах слезы, а он вешает каждому на грудь медаль. Если б от них так не
воняло, он бы их, ей-богу, обнял. Галактическое телевидение уже запечатлело
эту патетическую сцену; на Земле его видят жена и министры. А туземцы без
устали скандируют: "Нес, Нес, Пат-ре-не, Пат-ре-не!" Пришлось включить
сирены, лишь тогда Торболи сумел объявить дальнейшую программу празднества:
бесплатный обед в столовой, танцы на болоте и в заключение бенгальские огни.
Теперь Патрене может, наконец, пригласить губернатора на коктейль.
Рабочие потянулись в столовую; потом они разбредутся по своим домам,
окруженным колючей проволокой. После заката они имеют право выходить на
улицы только под охраной полиции во избежание нежелательных инцидентов. "Это
позволяет местным жителям и землянам взаимно оберегать свою свободу", -
каждый вечер повторяют бесчисленные репродукторы. Но если даже туземец даст
полицейским взятку, куда он сможет пойти? Бары открыты только для землян, а
в клубе чаще всего разрешают появляться лишь в комбинезоне, которого у
туземца нет. "Не хватает только, чтобы эти ублюдки с водянистыми глазками
пялились на наших дам. Пусть себе веселятся за колючей проволокой. Впрочем,
меня это не касается. Моя жена веселится на Земле. А жаль. На торжественной
церемонии куда пристойнее появиться вместе с женой. Кстати, Бессон так и
делает. Правда, его дражайшая половина такая же долговязая, как и он, и