"Александра Риплей. Наследство из Нового Орлеана " - читать интересную книгу автора

с глазу на глаз, чтобы попрощаться и получить благословение еще до
наступления дня, полного забот и суеты.
- Какой чудесный день, сестра Жозефа! - сказала Мэри. Молодая монашенка
внезапно заплакала.
- Прости меня, Мэри, - сквозь рыдания проговорила она и открыла двери в
кабинет.
- Заходи, дитя мое, и садись. - Мать-настоятельница стояла в открытом
проеме, протянув к Мэри обе руки. Она не улыбалась.
Мэри почувствовала, как сердце екнуло от страха, - произошло что-то
ужасное.
- Что случилось, матушка?
- Входи. Садись. Мэри, будь мужественной... Произошла катастрофа, и
твой отец погиб.
- Нет! - крикнула Мэри. Она отказывалась поверить словам
настоятельницы; ей хотелось уйти, бежать в свой потаенный мир, где ничего
подобного никогда не случалось. Крича: "Нет, нет!", Мэри оттолкнула руки
матери-настоятельницы. Потом посмотрела в блекло-голубые, окруженные сетью
морщинок, ласковые глаза пожилой женщины, и сострадание, которое она прочла
в этих глазах, убедило ее. То, о чем невозможно было и помыслить,
действительно свершилось, и уйти от этого было некуда. Она тихо застонала,
подобно раненому животному.
Мать-настоятельница обняла Мэри за талию, поддерживая ее.
- Господь дает нам силы пережить наши печали, дитя мое, - сказала
она. - Ты не одинока. - Она помогла Мэри сесть в кресло.
Обивка из конского волоса крепилась к креслу гвоздями с широкими
черными металлическими головками. Одна из них давила в левую лопатку Мэри.
"Как я могу обращать внимание на такие пустяки, на то, что мне в спину давит
кнопка, когда мой отец умер? - подумала Мэри. - Какая-то я ненормальная".
Однако, как ни странно, благодаря этому небольшому, но назойливому
физическому неудобству она сумела выслушать слова матери-настоятельницы и
даже понять их.
Это известие было доставлено с посыльным - клерком из конторы адвоката
мистера Макалистера. Он прибыл накануне, поздно ночью, и привез с собой
портфель, который чуть не лопался от всяких документов.
По словам матери-настоятельницы, именно из-за этих документов Мэри не
сразу известили о случившемся. Монахиня говорила, и ее бледное немолодое
лицо хранило неестественно угрюмое выражение. Отец Мэри скончался уже шесть
дней назад. Его похоронили, даже не дав Мэри возможности попрощаться с
телом. Таковы были распоряжения миссис Макалистер.
Мать-настоятельница не выпускала ладонь Мэри из своей руки. По ее
словам, Мэри следовало узнать нечто еще более ужасное, чем смерть отца.
- Женщина, которую ты считала матерью, на самом деле не мать тебе, дитя
мое. Твоя настоящая мать умерла, когда ты родилась. После этого твой отец
переехал с новорожденной дочерью в Питсбург и несколько месяцев спустя
женился вторично. Миссис Макалистер - твоя мачеха... Да простит мне Господь
мои слова, но она - жестокая, бессердечная женщина. Она велела передать, что
тебя больше не ждут в доме твоего отца. Дом, как и все имущество отца,
теперь принадлежит ей. Я сама видела завещание. В нем говорится: "Все мое
состояние завещаю жене моей Алисе, пребывая в уверенности, что она проявит
любовь и заботу к дочери моей Мэри..." Теперь ты нищая, Мэри, нищая и