"Дмитрий Ризов. Ловцы " - читать интересную книгу автора

прижимая руки к груди. - Да отпустите вы его на самом деле!!!
- Риммочка, не волнуйся! - успокаивал ее Пинаев. - Это вам даром не
пройдет, - дергал он плечом, вырывая руки. - Хулиганство какое! Не
беспокойся, Римма, я скоро приду. Там разберутся. Там быстро разберутся!
Добровольцы уже потащили его в милицию.
И Володя Живодуев, чтобы не испытывать дальше судьбу, тоже наконец
исчез с места происшествия.

Глава третья

Он и не думал бежать домой, сделал порядочный крюк, вышел к мосту. Даже
несчастная эта ночь не остудила в нем азарта, но к нему теперь подметалась
еще большая, чем раньше, неуверенность. Володе казалось, что за ним следят.
Такое беспричинное беспокойство испытывает тот, кто в ясную лунную ночь
оказался в степи, идет по дороге, и кажется ему, что для кого-то он - как на
ладони: невидимый наблюдатель либо в дымчатых далях, либо в густых тенях
овражка...
Луна заполнила безмолвные улицы голубоватым сиянием, отсверкивая в
спящих черных окнах, в битом стекле на обочине, в лужице у протекающей
водопроводной колонки. И небо тревожное, не по-ночному высокое, далеко
раздвинувшееся, пустынное. На вершине хребта, как раз на перевале, там, где
трехногая геофизическая вышка, горит костер, отсюда он - как оранжевая
трепещущая точка. Кто там? Что делает в этот пустынный час? Где взял дрова
на голой вершине? Сколько неясностей в лунную ночь на земле... Наверное, с
горы в эту пору открывается чудный вид на город, и по ту сторону - на долины
двух сливающихся во сне речек. Сейчас они отблескивают лунным светом, в их
полированной поверхности чернью перевернутый уремный лес, оранжевые точки
рыбацких костров.
Сворачивая к мосту, Володя Живодуев еще раз оглянулся: вся улица как на
ладони и на ней никого. Он вышел по мосту до середины реки, упал грудью на
шершавые перила. Береговая улица, отодвинутая от воды лишь проездом да рядом
тополей, посаженных для укрепления берега, спит. Где-то там наяривает
сверчок. Остров чернеет впереди бесформенной массой. На реке по диагонали
лунная дорожка, вода чуть колеблется, вся испещренная частыми, как от дождя,
кружками: рыбешка кормится обессилевшей крылатой мелочью.
Володя перевел взгляд с воды на прямую, как улица, дамбу с громадами
старых тополей по обе стороны, пустынную, всю перечеркнутую предательски
черными полосами теней, в которых легко спрятаться и, ожидая, выглядывать
жертву. Он решил, что сейчас к острову все-таки не пойдет. Но не уступать же
так легко страху? Он выждал некоторое время, еще раз вызывающе промерил
взглядом головокружительную глубину дамбы и только тогда повернул к дому,
нарочито сдерживая шаги, стараясь поменьше махать кисетом с воробьем.
Досталось ему нынче: протянет ли до утра?
В их с матерью полуподвальную квартиру, выходящую тремя низкими, на
уровне тротуара, окнами на улицу, вход со двора.
"Наша могила" - называла ее иногда, будучи не в духе, мать. Четыре
ступеньки вели вниз, в приямок, забранный досками, чтобы земля не осыпалась,
отсюда дверь в холодные сени, из которых другая дверь, обитая старым
стеганым одеялом и сверху рогожей, - уже в жилую комнату с русской печкой, с
кухней, отгороженной переборкой, с запечным закутком, где в зимние холода