"Карен Робардс. Тайные сомнения " - читать интересную книгу автора

***

Дорога от Ловеллы до Мельбурна и обратно занимала, обычно, три дня. На
этот раз она показалась Саре необычно длинной. Лиза захворала и все время
лежала на коленях у Сары, которой приходилось погонять пони. Жара казалась
совершенно невыносимой, несмотря на то, что двуколку прикрывал большой
зонтик. Из-под копыт Клеа поднимались облака пыли, оседавшей на каждый дюйм
мокрой от пота кожи и влажной одежды. Позади волы тянули подводу, оставляя
за собой огромные облака пыли. Избитый каторжник ничком лежал на повозке,
пыль оседала на открытые раны. Сара не могла думать об этом без содрогания.
Смешно надеяться, что остальные каторжники станут укрывать его или отгонять
назойливых мух, слетевшихся на запах крови. Осужденным было не до мук
товарища по несчастью, они проклинали поездку под палящим солнцем.
Персиваль управлял упряжкой и чувствовал себя нисколько не лучше, чем все
остальные. Только Эдвард, возглавлявший процессию верхом на лошади, не
глотал пыль.
Вскоре дорога потянулась вдоль русла почти пересохшей реки Яра-яра.
Недавно она была полноводной, а теперь среди растрескавшегося ила сочился
узенький ручеек. Обычно дорогу заслоняли от солнца пышные кроны эвкалиптов.
Но палящее солнце сожгло всю зелень, на ветвях кое-где шелестели останки
почерневших скрюченных листьев. Та же участь постигла кроны ясеней и
стройных буков. Их обнаженные ветви жалобно тянулись к небу. Толстые серые
стволы камедных деревьев были иссушены, но вызывали не жалость, а тревогу и
беспокойство. Если жара усилится, они просто вспыхнут. Многие местные
пожары начинаются от самовозгорания камедных деревьев в засушливый сезон.
Маленький караван въехал на постоялый двор, когда почти стемнело. В
гостинице Янсонов семью Маркхэмов хорошо знали. Почти всегда по дороге в
Мельбурн они останавливались здесь, чтобы переночевать. Прошлую ночь они
провели здесь, а наутро двинулись в Мельбурн.
После того, как девушкам отвели комнату, Сара помогла Лизе вымыться,
поесть и лечь в постель. Она так устала, что могла думать только о ванне и
чистой постели. Но решила сначала вымыться, а вот с постелью придется
обождать. Как можно отдыхать, не сделав всего возможного, чтобы хоть
немного облегчить страдания раненого каторжника?
Смыв с себя грязь и пот, Сара взбодрилась, зачесала волосы в привычный
узел и с тоской взглянула на ночную сорочку, а потом решительно облачилась
в одежду, приготовленную к утру. Ей так не хотелось надевать грязное,
сброшенное совсем недавно платье, но не могла же она позволить себе
разгуливать среди постояльцев гостиницы в ночной сорочке и халате, по
которым так тосковала обожженная солнцем и обветренная кожа.
Лиза громко посапывала на большой кровати, несколько минут Сара
напряженно прислушивалась к ее дыханию, потом подошла к столу и задула
свечу. Невозможно зайти в конюшню с зажженной свечой. Ведь она - дочь
крупного скотовода! А в конюшне ночуют каторжники, преступники.
Отец и Персиваль, конечно, сидят в трактире, выпивают и от нечего
делать болтают с другими постояльцами. Они, должно быть, взбесились бы от
негодования, узнай о том, что собирается сделать Сара. А у нее нет ни
намерений, ни желания извещать их об этом.