"Карен Робардс. Полночный час " - читать интересную книгу автора

медицинской кровати.
Грейс отодвинула штору ровно настолько, чтобы иметь возможность
проскользнуть внутрь. Она сразу же отыскала взглядом Джессику, лежащую на
покрытой белой простыней кровати. На сгибе руки у нее был наложен жгут, и
для этого ей высоко засучили рукав голубого свитерка. Голова и верхняя
часть туловища были приподняты и опирались на спинку кровати. Серое одеяло
закрывало ее вплоть до подмышек, и безвольно лежащие на одеяле руки
выглядели на его фоне какими-то неживыми. Глаза Джессики по-прежнему были
закрыты. С нее сняли обувь и кожаную куртку, которой накрывал ее коп. Эти
вещи лежали в стороне на белом табурете.
При ярком люминесцентном освещении Джессика показалась Грейс еще более
осунувшейся и болезненной, чем в машине.
- Сестра только что ушла. Она померила вашей дочери давление,
поставила градусник, взяла кровь на анализ и сказала, что кто-нибудь скоро
вернется с результатами, - сообщил коп. Он оставался здесь в одиночестве,
словно на страже. Руки его были засунуты в карманы джинсов, ноги
расставлены. При ее появлении он не сдвинулся ни на дюйм с прочно занятого
им места возле кровати больной.
Грейс дала бы ему приблизительно лет сорок. У глаз и в уголках его рта
уже проявились морщинки, а кое-где в волосах - седина.
Грейс как-то машинально отмечала все это. Все ее внимание было
приковано к Джессике. Она лишь мельком взглянула на копа, пробормотала
"спасибо", приблизилась к кровати и опустила ладонь на лоб дочери.
Аромат спиртного, исходящий от нее, перебивал даже запах антисептика в
палате, но температура показалась Грейс нормальной. Она убрала руку со лба
дочери и сжала ледяные пальцы Джессики. Грейс понимала, что перед лицом
болезни она бессильна. Ей оставалось только ждать, что скажут врачи.
- Не говорила ли она, - я имею в виду медсестру, - что надо
предпринимать в таких случаях? - Ей было неприятно обращаться к нему с
вопросами, но, кроме него, никого поблизости не было, а ей вдруг страстно
захотелось с кем-то поговорить.
- Нет, - ограничился он кратким ответом, вложив в него все
неодобрение, которое испытывал к непутевой матери.
- Спасибо, - поблагодарила Грейс неизвестно за что. Ноги вдруг стали
ватными, словно все случившееся только сейчас дошло до нее.
Грейс отыскала взглядом стул, но не смогла сделать даже шаг к нему.
Она придвинула его к себе ногой и уселась, не выпуская из пальцев руку
дочери.
- Вы сообщили ее отцу? - поинтересовался коп.
- Нет! - Ее ответ был нарочито резок. Его критицизм по отношению к
ней, и явный, и скрытый, уже стал донимать ее.
- И не собираетесь?
Она посмотрела на него с вызовом.
- Ее отец, чтоб вы знали, живет в Нью-Мексико. Мы разведены. Дочь
находится под моей опекой. Он женился вторично и заимел новую семью, и,
поверьте, поднимать его с постели среди ночи по такому поводу не имеет
никакого смысла. Вы удовлетворены?
- Я-то да. - Выражение его лица, произносимые им слова, каждое из них,
его тон - все было осуждающим. - А вот девчонке такая катавасия вряд ли на
пользу. Или я не прав?