"Том Роббинс. Вилла 'Инкогнито' " - читать интересную книгу автора

от запястья. Отделила, правда, не до конца, и отсеченная кисть повисла на
окровавленном сухожилии.
Лис, молча наблюдавший за стычкой из ближайших зарослей, пробурчал:
- Похоже, этот беспечный тануки нашел себе в пару самку человека.
Поступок не самый мудрый, хорошо хоть, выбрал храбрую.
Тут с рисовой стерни поднялся Тануки - весь мокрый, в грязи, льдышках и
навозе. Он испустил грозный рык, забарабанил по животу, затряс своими
огромными яичками. Из глаз полетели синие молнии. Кицунэ забавы ради
поддержал его из зарослей громким лаем. Трое до смерти перепуганных и уже
покалеченных ронинов похромали-поползли на обочину, освободив дорогу женщине
и зверю, направлявшимся в свой будущий дом в горах.
Она, достав из узелка с чистой одеждой пояс оби, обтирала с Тануки
грязь и дерьмо, он же - что было ему несвойственно - превозносил Михо за
мастерство и смелость, а Кицунэ, так и не выйдя из укрытия, только хмыкал да
качал рыжей лисьей головой.
- Ах со дезу'ка?  - бормотал он. - И что ж из всего этого выйдет?
А затем вновь переключил внимание на жирного фазана, которого в тот
зимний вечер послали ему боги.

* * *

Когда они добрались до леса к северу от озера Виза, где находилась
любимая пещера Тануки, Михо хоть и не потеряла присутствия духа, но
изнемогала от усталости. Пещера была просторной - Михо могла стоять в ней в
полный рост, но так продрогла, устала и ослабла, что ноги ее не держали. Она
со вздохом опустилась на провонявшую потом подстилку из сосновых веток,
сухой листвы и мха. Тануки укрыл ее футоном, который она прихватила из
монастыря, а сам пристроился рядышком и выдал такой сеанс любовной аэробики,
что вскоре она уже исходила потом, как борец сумо на тренажере. После чего
заснула и проспала двенадцать часов.
Когда спишь на чужой подушке, бывает, тебе снятся чужие сны. Если,
например, супружеская пара поменяется сторонами кровати, ему некоторое время
будут сниться ее сны, а ей - его. На гостиничных постелях ничего подобного,
разумеется, не случается - там люди надолго не задерживаются, и рожденные их
сознанием образы не успевают впечататься в постель. Это связь с ложем или с
тем, что под ним? Можно предположить, что мы притягиваем биты информации из
нижнего мира, и они формируют наши сны - так на металле под воздействием
молекул кислорода образуется ржавчина. В таком случае сны, возможно, есть
форма окисления психики. Каждое утро промасленная тряпка действительности
стирает все дочиста. Но рано или поздно, проржавев насквозь, мы теряем
упругость, проводимость и четкость контуров; нас настигает слабоумие, мы
лишаемся рассудка и угасаем. Этого удалось бы избежать, если бы тряпкой
терли поэнергичнее. Поэтому-то буддистские монахи и призывают - как и прочие
мистики: "Проснись! Проснись!"
Во всяком случае, Михо во время ее первого долгого сна в пещере Бива
снилось то, что прежде не снилось никогда. Она и не ведала, что это были сны
Зверя-Предка. Сны тех времен, когда звезды были как капельки смолы, и олени
порой их лизали. Когда грозовые тучи появлялись, если пукали омары. Когда
зубовный скрежет и хруст костей соперничали с музыкой сфер. Когда каждая
снежинка действительно была неповторимой, и ее изображение вполне могло