"Том Роббинс. Сонные глазки и пижама в лягушечку" - читать интересную книгу автора

Белфорд на десять лет младше, а во-вторых, трудно представить, чтобы Фил
согласился делить свою квартиру с переродившейся обезьяной.
Что до Энн Луиз, то вы ее почти не знаете. Она пришла в фирму "Познер,
Лампард, Мак-Эвой и Джейкобсен" шесть месяцев назад, а прежде жила в
Нью-Йорке, где подвизалась на продаже аварийных зданий и между делом, как
утверждают злые языки, самозабвенно практиковала содомский грех практически
со всеми крупными фигурами Уолл-стрит, включая тех, чьи имена украшают
фасады известных фирм. Это женщина средних лет, приземистая, не лишенная
привлекательности; она, пожалуй, могла бы вас кое-чему научить - по работе,
разумеется! - но "репутация" не позволяет. К тому же Энн вот уже полчаса,
игнорируя ваше присутствие, таращится в спину длинноволосого незнакомца (по
крайней мере вам он не знаком), вокруг которого у стойки бара толпится
народ. Слабое зрение и неудобный угол мешают вам разглядеть детали.
Так или иначе, вашу досаду можно понять. Из пестрого разнообразия
брокеров, менеджеров и портфельных инвесторов, наводнивших ресторан "Бык и
медведь"; из тех, с кем вы могли бы мысленно взяться за руки в столь
роковой, даже исторический момент; из тех, перед кем можно излить тоскующую
душу в трагическом плаче по рухнувшим надеждам, - за вашим столиком
оказываются эти два... изгоя? Несправедливо, хотя и типично. Щепотка соли на
рану, лишнее доказательство, что сегодня - самый черный день вашей жизни.
Полно, Гвендолин, такой ли он черный? Может, вы забыли другой день,
восемь лет назад, когда в почтовом ящике оказались уведомления об отказе,
присланные одновременно из аспирантур Стэнфорда, Гарварда, Йеля и Уортонской
бизнес-школы при Пенсильванском университете? В один и тот же день! И кому?
Вам, представительнице гендерно-этнического меньшинства, - в то время как
все организации в неуклюжей попытке замолить прошлые грехи, в паническом
стремлении прослыть политически корректными лезли из кожи, чтобы пополнить
ряды лицами вашего профиля!
Такой ли он черный, Гвендолин? Падения рынка вряд ли достаточно, чтобы
затмить тот день, когда ваша мать, записав последний сонет в лиловую
тетрадку, засунула голову в духовой шкаф!
Такой ли он черный? Вам всего двадцать девять. Будут и другие дни,
другие катастрофы. Возможно, даже очень скоро. Возможно, грядущие потрясения
вызревают уже сейчас, и виновна в них переродившаяся обезьяна...

16:50

Ресторан "Бык и медведь", расположенный в предынфарктном сердце
делового Сиэтла, представляет собой старомодное, типично мужское заведение:
оцинкованные потолки, темное дерево, бархатные бордовые обои, оживленные
растительным орнаментом. После нескольких коктейлей золотистые завитушки
начинают превращаться в долларовые значки, налитые цветом, жизненным соком и
даже - хочется верить - пророческим пафосом. По пятницам здешний бар
заполняется шумной толпой: "букмекеры", как они любят себя называть,
выпускают нервный пар после долгой недели на трудной работе. Однако в эту
"пятницу", которая фактически четверг, плотность пьяных посетителей вдвое
превышает обычную - и даже не думает уменьшаться. Судя по всему, большинство
брокеров покинут "Бык и медведь" лишь с закрытием, в два часа ночи. Дело не
только в желании полить раны алкоголем и оттянуть момент, когда придется
поглядеть семьям в глаза; есть еще и практические причины. Все сидят как на