"Том Роббинс. Тощие ножки и не только" - читать интересную книгу автора

чужестранцам ближе.
- Извините меня, пожалуйста, - сказал(а) он(а). - Но мне показалось, вы
намекнули, что царь Соломон был менее мудр, чем принято считать. Это верно?
- Да, именно так. Все верно, - ответил ей Посох. - Соломон, это ж надо,
ха-ха!
Раковина дала более точный ответ:
- Царь Соломон был тщеславен и одержим гордыней, как никто другой из
всех людей, как живущих сейчас, так и живших тогда. Главной целью его жизни
было прославление собственного имени, увековечивание собственной персоны. Он
превратил своих подданных в рабов и нещадно эксплуатировал их для возведения
всевозможных памятников во славу самому себе. Что вряд ли можно считать
признаком великой мудрости.
- Но ведь он все-таки покрыл себя славой, верно? - спросил(а) Жестянка
Бобов, припомнив библейские легенды, преисполненные сказочного величия.
- В эпоху правления Соломона Израиль являл собой нищую и отсталую
страну, города которой были грязными деревушками. Даже Иерусалиму никак не
удалось произвести впечатление на посещавших его арабов и европейцев.
- Ну а Храм, - запротестовала Жестянка. - Что вы скажете о Храме царя
Соломона?
- Соломонов Храм, - повторил Посох. - Ха-ха!
- Во-первых, это был не Соломонов Храм, - пояснила Раковина. - Это был
Храм царя Хирама - Хирама, властелина города Тира, Тира - великого города
Финикии. Храм носил имя Соломона, верно, но воздвиг его Хирам. Хирам украсил
его, обставил, взял под контроль храмовую жизнь. Хотя Храм и находился в
Иерусалиме, по своей сути он был святилищем финикийским.
- Как и мы, - вмешался в разговор Посох.
- Верно, - согласилась Раковина. - На службе Израилю состояло немало
финикийцев: Хирам, Иезавель, бесчисленные жрецы и жрицы, поклонявшиеся нашей
Богине, и, до известной степени, мы - ваши покорные слуги.
До сего момента экзотическая парочка очень туманно сообщала о причинах
своего путешествия в Иерусалим, отчего бобы, заключенные в консервной банке,
едва ли не попукивали от любопытства. Ухватившись за представившуюся
возможность, Жестянка придвинулся(ась) к товарищам еще ближе.
- Подождите-ка секундочку, - сказал(а) он(а). - Вы имеете в виду, что
вы хотите сказать, что...
Однако его(ее) собеседники не собирались ничего говорить, по крайней
мере в данный момент. От луны отделилось облако, подобно, скажем...
покрывалу или, вернее, вуали, спадающей с лица. В неожиданно ярком,
серебристом свете весенней луны Раскрашенный Посох крутанулся на одном своем
конце, обдав собравшихся дождем колючих, похожих на мельчайшие осколки
голубоватого стекла сосновых иголок. Его крохотные рожки дрогнули, подобно
камертону, измеряющему высоту звучания звезд. Подобно разорвавшемуся сердцу
некоего исполинского животного, Раковина выпустила облако розоватого пара, и
когда тот испарился в лучах лунного света, запахло одновременно и медом, и
морской водой.
- Нам снова пора в путь, - нежно произнесла Раковина.
Жестянка разбудил(а) своих товарищей, и вскоре пятеро снова отправились
в путь по жутковатому ночному лесу.

Следующие три часа они взбирались на камни, перескакивали через