"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

торговца рыбой, он купил капсулу ХТС
- А то!
Щелкнул электронный замок.
- Уже иду. Готовься, Маэстра.
- Хе!
Когда Свиттерсу не исполнилось и года, бабушка встала перед его высоким
стульчиком, уперев руки в по-прежнему роскошные бока.
"Ты уже начинаешь трещать без умолку, что твой диск-жокей, - промолвила
она. - Скоро и мне имечко придумаешь, так вот расставим точки над "i": ты не
станешь оскорблять меня ни одним из этих деклассированных словечек на букву
"б" - "баба", "бабуля", "бабуся" и все в таком роде, вот так и заруби себе
на носу. И если ты хоть раз назовешь меня "ба", или "ма", или "мама",
"мамуся", "мамуня" - не поздоровится твоей круглой румяной попке! Мне
отлично известно, что человеческому детенышу свойственно произносить звук
"м" в сочетании с гласными в качестве реакции на материнский стимул, так
что, если ты вдруг ощутишь насущную потребность навесить на меня ярлык
такого сорта, пусть это будет "маэстра". Маэстра. (О'кей? Это - форма
женского рода от итальянского слова, означающего "господин", "учитель". Не
знаю, удастся ли мне научить тебя чему-то стоящему, и, воля ваша, меньше
всего на свете мне хотелось бы над кем-то главенствовать, но по крайней мере
обращение "маэстра" исполнено некоего достоинства. Теперь попытайся
произнести".
Чуть больше года спустя, когда ему исполнилось два, ребенок решительно
подошел вплотную к бабушке, пригвоздил ее к месту не по-детски свирепым,
гипнотическим взглядом зеленых глаз, подбоченился и приказал: "Зови меня
Свиттерс". Маэстра некоторое время изучающе рассматривала внука, озадаченная
его внезапной самоидентификацией с ничем не примечательной фамилией, и
наконец кивнула.
"Хорошо, - сказала она. - Убедил".
Мать продолжала называть его Симпомпончик. Но недолго.

В вестибюле Маэстры не обнаружилось, и Свиттерс двинулся вперед,
методично прочесывая первый этаж. С тех пор, как он в последний раз гостил в
особняке, минуло около года, но дом остался в точности таким, каким ему
запомнился: строгим, элегантным, сияющим безукоризненной чистотой (дважды в
неделю Маэстра пользовалась услугами фирмы по обеспечению домашней уборки, а
еду заказывала в китайских ресторанчиках и пиццериях "навынос"); что за
разительный контраст с теми трущобами, в которых зачастую живал ее отпрыск -
и, в свою очередь, их отпрыск. Ни в чьей помощи Маэстра не нуждалась. Над
очагом в гостиной висел Анри Матисс[4] - полотно маслом, изображающее
громадную синюю обнаженную женщину с руками-ногами неправильных пропорций,
явно вывернутыми в суставах, женщину, возлежащую на гаремном диване с
кричаще-пестрым узором. Свиттерс был почти уверен, что Матисс - подлинный.
Бабушка обнаружилась в библиотеке, за компьютером. Большую часть
библиотеки загромождала всяческая электроника: со времени последнего визита
Свиттерса количество ее удвоилось. Бабушкина коллекция великих книг теперь
выстроилась в два и в три ряда в одном конце комнаты, а в противоположном
конце обосновались два компьютера, гора модемов, принтеров, телефонов,
сорокадюймовый телевизор, к которому подсоединялась чертова прорва черных
ящиков, факс и шлем с защитными очками - для вхождения в виртуальную