"Дженнифер Роберсон. Звездный танец." - читать интересную книгу автора

дней в обычном земном притяжении.
Для нее это усилие также оказалось последним шагом к апофеозу.
В понедельник четвертой недели мы начали записывать "Освобождение".

Установочный кадр:
Огромная бирюзовая коробка, видимая изнутри. Размеры неизвестны, но
цвет каким-то образом дает впечатление простора, больших расстояний. На
дальней стене качающийся маятник свидетельствует, что это стандартная
гравитационная среда, но маятник движется так медленно и настолько лишен
каких-либо особенностей, что невозможно определить его величину и таким
образом оценить размеры комнаты.
Из-за этого комната кажется меньше, чем на самом деле. Но камера
отъезжает и нас рывком швыряет в нормальный мир, когда мы видим Шеру,
неподвижную, лицом вниз на полу, головой по направлению к нам.
На ней бежевое трико и лосины. Волосы цвета красного дерева собраны в
свободно падающий конский хвост, распростершийся веером на одном плече.
Кажется, она не дышит. Кажется, что она неживая.
Начинается музыка. Стареющий Махавишну на устаревшей акустической
гитаре с нейлоновыми струнами неторопливо берет ми-минор. По обе сто-
роны комнаты возникают свечи в простых медных подсвечниках. Они
больше, чем жизнь, но малы рядом с Шерой. Обе не зажжены.
Ее тело... невозможно описать. Вначале оно как бы неподвижно. Можно
было бы сказать, что по нему пробегает рябь, если бы не то, что это
движение
явственно исходит из центра. Шера вздымается, как будто бы все ее тело
целиком делает первый вдох жизни. Она оживает.
Близнецы-фитили начинают медленно разгораться. Музыка становится
спокойно-настойчивой.
Шера поднимает голову, и ее глаза смотрят куда-то мимо нас, взгляд
упирается во что-то позади камеры, далеко - но не теряется в
бесконечности. Ее тело корчится, волнообразно колышется, а мерцающие
фитили кажутся угольками (нам непонятно, становятся ли они ярче на самом
деле).
Неистовые сокращения вздымают ее на четвереньки, конский хвост
перелетает через плечо. Махавишну начинает циклический каскад музы-
кальных фраз в увеличивающемся темпе. Длинные, вопросительно
изгибающиеся языки желто-оранжевого пламени начинают расцветать с
близнецов-фитилей КНИЗУ, а тлеющие фитили становятся синими.
Освобожденная после сокращения сила пружиной взбрасывает ее на ноги.
Двойные полотнища пламени, окружающие фитили, фантастически
изгибаясь, выворачиваются наверх вокруг самих себя и становятся обычными
язычками огня свечи, которые теперь трепещут в нормальном режиме
времени. Таблы, тамбурины, струнные басы присоединяются к гитаре,
сливаясь в энергичном переплетении седьмой минорной ступени, безуспешно
пытающейся разрешиться в шестую. Свечи остаются в кадре, но
уменьшаются в размерах, пока не исчезают.
Шера начинает интуитивно исследовать возможности движения. Сначала
она движется только перпендикулярно к линии съемки камеры, изучая это
измерение. Каждое перемещение рук, ног, головы - явный вызов гравитации
- силе, столь же неумолимой, как радиоактивный распад, как сама энтропия.