"Дженнифер Роберсон. Звездный танец." - читать интересную книгу авторавмонтированное в стенку кабинета, приглушил свет и сел наискосок от
Шеры. Запись продолжалась двадцать минут, без перерыва, без звука, как есть. Это было чудовищно. "Поражен ужасом" - странное выражение. Чтобы поразить ужасом, нечто должно ударить вас по тому месту, где вы не забронированы цинизмом. Я, похоже, сразу родился циником; насколько помню, я был поражен ужасом только трижды в жизни. Впервые когда .узнал, в возрасте трех лет, что есть люди, которые могут намеренно мучить котят. Второй раз - в возрасте семнадцати лет, когда увидел, что есть люди, которые действительно могут принять ЛСД и затем издеваться над другими людьми для развлечения. Третий раз, когда закончился "Масса есть действие" и Кэррингтон сказал обычным тоном: "Очень приятно, очень грациозно. Мне понравилось". Тогда, в возрасте сорока пяти лет, я узнал, что есть люди - не дураки, не кретины, но умные люди, которые могут наблюдать танец Шеры Драммон и ничего не увидеть. Мы все, даже самые циничные, всегда питаем какие-то иллюзии. От Шеры это просто как-то отскочило, но я видел, что майор поражен ужасом так же, как и я, и с видимым усилием сохраняет прежнее выражение лица. Вдруг обрадовавшись возможности отвлечься от своего испуга и ужаса, я присмотрелся к нему по-внимательнее, в первый раз спросив себя, что же он, собственно, тут делает. Майор был моих лет, тощий и более потрепанный жизнью, чем я, с серебристым пушком на макушке и крошечными усиками. Я сначала принял его за закадычного, друга Кэррингтона, но три вещи переубедили меня. Что-то не поддающееся определению в его взгляде сказало поддающееся определению в его осанке сказало мне, что он в данный момент выполняет задание. И нечто совершенно определенное в том, как были сжаты его губы, сказало мне, что он относится с отвращением к тому заданию, которое выполняет в данный момент. Когда Кэррингтон вежливым тоном продолжил: "Что вы об этом думаете, майор?", тот задумался на минуту, собираясь с мыслями и подбирая слова. Заговорив, он обратился не к Кэррингтону. - Мисс Драммон, - сказал он тихо, - я майор Вильям Кокс, командир космического корабля "Чемпион", и я считаю за честь познакомиться с вами. Это была наиболее глубоко тронувшая меня вещь из всего, что я когда-либо видел. Шера поблагодарила его самым серьезным образом. - Майор, это Чарльз Армстед. Он сделал запись. Кокс посмотрел на меня с уважением. - Великолепная работа, мистер Армстед. Он протянул руку и я ее пожал. Кэррингтон начал понимать, что у нас троих есть нечто общее, из чего он исключен. - Я рад, что вам понравилось, майор, - сказал он без тени искренности. - Вы сможете сегодня вечером увидеть это по телевизору снова, если не бу- дете заняты на службе. Через некоторое время, надо полагать, в продаже появятся кассеты. А сейчас, я думаю, мы можем перейти к текущему вопросу. Лицо Кокса замкнулось, как будто бы его застегнули на все пуговицы, и стало непроницаемо формальным. - Как вам угодно, сэр. |
|
|