"Дженнифер Роберсон. Звездный танец." - читать интересную книгу авторамассы. Горе оглушило нас, но я знаю, что в нем было очень немного жалости
к себе. Казалось, что прошла уйма времени. Из соседнего отсека слабо доносилась непрестанная болтовня по внутренней связи, но наш видеофон подключен не был. Наконец мы бессвязно заговорили: обсуждали возможную реакцию критики на "Масса есть действие"; решали, стоящее ли занятие анализ; умер ли действительно театр; все, что угодно, кроме планов на будущее. Постепенно темы исчерпались, так что мы опять замолчали. Видимо, скорее всего мы были в шоке. По какой-то причине я вышел из этого состояния первым. - Какого черта они медлят? - раздраженно буркнул я. Том начал было говорить что-то успокаивающее, затем взглянул на часы и воскликнул: - Ты прав! Уже прошло больше часа. Я посмотрел на стенные часы, безнадежно запутался, прежде чем сообразил, что они идут по Гринвичу, а не по Уолл-стрит, и понял, что Том высчитал верно. - Бога ради!- возопил я. - Весь смысл этой проклятой истории был в том, чтобы не подвергать Шеру дольше воздействию невесомости! Я пойду туда. - Чарли, погоди. - Том двумя здоровыми руками освободился от ремней быстрее, чем я. - Проклятие, оставайся тут и остынь. Я пойду и выясню, почему задержка. Он вернулся через несколько минут. Его лицо было растерянно. - Мы никуда не летим. Кокс получил приказ не двигаться с места. - Что? Что ты мелешь, Том? - Красные светляки. Вообще-то больше даже похожи на пчел. В воздушном шаре. Он просто не мог шутить в такой ситуации, а это означало, что, вне всякого сомнения, у него натуральным образом поехала крыша. А это означало, что я каким-то образом попал в свой любимый кошмарный сон, где все, кроме меня, сходят с ума и начинают надо мной издеваться. Поэтому я, как разъяренный бык, пригнул голову и так рванулся из каюты, что дверь едва успела убраться у меня с дороги. Стало только хуже. Я мчался так быстро, что, когда я добрался до двери, ведущей на мостик, меня могла бы остановить только бетонная стена. Я за- стиг всех врасплох, в дверях произошла небольшая суматоха, и я ворвался на мостик. И тут я решил, что тоже рехнулся, и это по непонятной причине примирило меня с происходящим. Передняя стена мостика представляла собой один огромный видеоконтур - и как раз настолько не по центру, чтобы вызвать у меня смутное раз- дражение, на фоне глубокой черноты так же ясно, как огоньки сигарет в темной комнате, действительно роились мириады красных светляков. Убежденность в нереальности происходящего делала это вполне естественным, но Кокс вернул меня к действительности, проревев: "Прочь с мостика, мистер!" Если бы моя голова работала нормально, меня бы мгновенно сдуло за дверь и в самый дальний угол корабля; но в моем теперешнем состоянии его окрик только встряхнул меня и заставил наконец хоть как-то воспринять эту невероятную ситуацию. Я отряхнулся, как мокрая |
|
|