"Морган Робертсон. Тщета, или крушение 'Титана' " - читать интересную книгу автора

"Именно, капитан," страстно сказала женщина, держа под наблюдением свою
дочь, "вы бы только видели его; он уже почти бросил Миру, когда я схватила
ее - и, к тому же, его лицо было таким страшным. Ах, это было так ужасно.
Мне уже не будет покоя на этом корабле, я это знаю."
"Я бы просил вас не обременять себя беспокойством, мадам," серьезно
сказал капитан. "Недавно мне стало известно кое-что о его прошлом - что он
разжалованный и сломленный морской офицер, но здесь уже третий рейс, и я
убедился как в его готовности работать простым матросом, так и в его
слабости к алкоголю, которую ему не удовлетворить без денег. Однако - как вы
считаете - он мог вас преследовать. Мог ли он разузнать о ваших движениях -
что вы намеревались гулять по кораблю?"
"Отчего нет?" воскликнул муж; "он наверное знает некоторых друзей
миссис Селфридж."
"Да, да," сказала она нетерпеливо; "я слышала как о нем говорили,
несколько раз."
"Тогда ясно," сказал капитан. "Если вы, мадам, согласитесь
свидетельствовать против него в английском суде, то я сейчас же одену на
него наручники за попытку убийства."
"Ах, сделайте это, капитан," воскликнула она. "Я не могу чувствовать
себя в безопасности, пока он на свободе. Конечно, я буду свидетельствовать."
"Что бы вы ни сделали, капитан," злобно сказал муж, "уверяю вас, что я
пущу пулю в его голову, если он опять сунется или затронет меня. Тогда вы
сможете надеть наручники на меня."
"Я прослежу, чтобы он был под надзором, полковник," повторил капитан,
откланиваясь им у порога своего кабинета.
Однако капитан понимал, что обвинение в убийстве есть не всегда лучший
путь дискредитации человека. В то же время, было невероятно, что его
противник мог оказаться детоубийцей. К тому же, такое обвинение в любом
случае трудно доказывать, не доставляя затруднений и беспокойства ему
самому. Поэтому он не приказал арестовать Джона Роуланда, а только
распорядился, до поры, назначать его днем на работы между палубами, куда не
заглядывают пассажиры.
Роуланд удивился внезапной смене работы чистильщика на "солдатские
обязанности" красителя спасательных кругов в межпалубном тепле. Он был
достаточно проницателен, чтобы заметить утром какое-то особенное внимание
боцмана. Гораздо сложнее узнавались симптомы наркотической интоксикации,
стоившие его встревоженному начальству больших расходов виски. Ввиду его
прояснившихся глаз и спокойного голоса - за счет целительного морского
воздуха - когда он в четыре часа явился на палубу на первую утреннюю вахту,
в штурманской рубке капитан и боцман начали диалог, где первый сказал: "Не
надо тревожиться. Это не яд. Он на полпути к кошмарам, и это только ускоряет
их. Ему привидятся змеи, призраки, гоблины, кораблекрушения, пожары, и
всякие другие вещи. Их действие продлится два-три часа. Просто, пока левый
кубрик пустует, опустите это в его кружку."
Во время ужина в правом кубрике - куда относился Роуланд - случилась
драка, которую нет нужды описывать, кроме упоминания о том, что Роуланд,
бывший в стороне, отшвырнул свою кружку с чаем на третьем глотке. Взяв новую
порцию, он завершил ужин; после, равнодушный к обсуждению моментов драки его
товарищами по смене, он улегся на свою койку и курил до восьмой склянки,
прежде чем ушел вместе со всеми.