"Роберта Джеллис. Коварный заговор " - читать интересную книгу автора

гордость, доброту, научил его воинскому искусству, помогал советом. Иэн до
сих пор чувствовал себя в неоплатном долгу перед этим человеком.
Если бы только долг и желания не мешали друг другу! Проблемой Иэна было
то, что он желал Элинор саму по себе. Он боготворил ее с того самого дня,
как впервые увидел двадцать лет назад, склонившуюся в приветствии перед
королевой-матерью. Но долго боготворить Элинор было нельзя: она была слишком
настоящей, слишком земной, доброй и милой, слишком пылкой и несдержанной,
чтобы царствовать на пьедестале. Элинор можно было только любить -
исступленно и горячо, или ненавидеть с той же силой. Иэн беспокойно поерзал,
когда ему опять пришла в голову мысль, действительно ли он хочет
расплатиться по долгам Саймону или просто пытается урвать то, к чему всегда
стремился и о чем не мог даже мечтать.
Нет смысла опять мусолить эту кость. Он много раз спрашивал свою
совесть, так ли чисты его помыслы, он столько раз переживал все эти
сомнения. Когда прошел шок от известия о смерти Саймона, то первой трезвой
мыслью Иэна была та, что теперь он сможет обладать Элинор. Чувствуя
головокружение, когда это давно затаенное желание вырывалось наружу, он
пытался усилием воли отбросить навязчивую идею, но она возвращалась снова и
снова. И каждый раз казалась все более разумной. Дети любили его, и он любил
их. Он не пустит по ветру их наследство и никогда не обидит их, как это
вполне могло бы случиться, если бы кто-то другой получил вместе с рукой
овдовевшей хозяйки такие богатые земли. А что касается самой Элинор - не
было ничего на свете, чего бы не могла она получить от него по первому
взмаху ресниц.

***

Уединившись в своей спальне, месте, где она теперь редко бывала из-за
таившегося там благоухания утерянного счастья, Элинор продолжала думать об
Иэне. Утреннее переживание, когда он, обнаженный, стоял перед нею и она
вдруг почувствовала такое волнение, что готова была сама броситься к нему в
объятия, беспокоило ее до сих пор.
Из всех мужчин в мире, к которым она могла испытывать плотское
влечение, Иэн был последним. Не потому, что она не замечала, в какого
прекрасного мужчину он превратился, - просто Иэн был ее единственным другом;
Если бы у нее возникла потребность в плотских утехах, под рукой была дюжина
мужчин, к которым она могла бы обратиться за услугой. Но Иэн - совсем другое
дело. Саймон отлил характер Иэна из стали своей собственной честности.
Элинор со слов мужа знала, что Иэн никогда не отказывал себе в
удовольствии переспать с той или иной благородной дамой. Если учесть его
привлекательную внешность, у него должно было быть множество женщин,
особенно при дворе Джона. Король явил себя открытым развратником и
предпочитал, чтобы его джентльмены и леди королевы не были чрезмерно
добродетельными. Иэна не удивило бы предложение разделить ложе от любой
придворной дамы, но, безусловно, он бы ужаснулся, если бы жена Саймона
выказала подобные желания через три месяца после смерти горячо любимого
мужа.
"А вот Саймон не был бы шокирован, - подумала Элинор, усмехнувшись
сквозь слезы. - Он бы побранил меня вслух за аморальность, но глаза бы
смеялись". Кого нужно убеждать, что Иэн еще не слишком стар, чтобы признать,