"Заложники удачи" - читать интересную книгу автора (Сент-Джеймс Иэн)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Тодди! – воскликнул Лео, отделившись от группы в баре. Его лицо озарилось улыбкой, и он вытянул вперед обе руки.

– Рад тебя видеть, старина. – Он потряс руку Тодда и отступил назад, чтобы получше разглядеть его. – Ты выглядишь как всегда преуспевающим!

– Неужели? В таком случае, я отличный актер. Дела идут хреново!

Лео покачал головой. Он выглядел великолепно. Он всегда выглядел великолепно. Он легко шел по жизни, и годы были ему не помеха. В этом ему помогал его загар, его моложавая фигура и безупречно сидящий костюм. Но главное – это веселье, которое излучали его глаза. Все время казалось, что он вот-вот рассмеется. Даже когда он говорил о чем-нибудь серьезном или кого-нибудь внимательно слушал, глаза его излучали веселье.

– Как Катрина? – спросил Лео.

Он всегда первым делом задавал этот вопрос.

– Отлично, – ответил Тодд. Как бы он желал, что бы мог сказать: «Она посылает тебе свою любовь, она скоро присоединится к нам, она ждет не дождется встречи с тобой!» Не имея возможности сказать что-нибудь в этом роде, он, как обычно, с виноватым видом прятался за стандартными фразами.

– Как дела на Майорке? – продолжал Лео. – Морони все так же доволен тобой?

– Видишь ли…

– Извини, минутку… – перебил его Лео, повернувшись к компании у стойки бара. – Я в некотором затруднении. Видишь ли, я тут встретил кое-кого. Может, останешься, поужинаешь с нами? Я тут случайно встретил одного старого дружка…

– Извини, я не могу.

– Не можешь? – огорченно произнес Лео.

– Я обещал вернуться домой к восьми.

– Не можешь ли как-нибудь задержаться? – настаивал Лео. Он вглядывался в лицо Тодда, надеясь узнать ответ. – Что за ерунда. Нам нечасто удается поболтать.

Тодд ругнулся про себя. Он уже собирался сказать Лео о Морони.

– Извини, никак не могу, – печально пожал он плечами.

– Фрэнк тебе понравится, – все еще пытался уговорить его Лео. – Он парень веселый! А еще я нашел для тебя покупательницу. Девушка хочет купить машину.

Тодд ее сразу заметил, как только вошел в бар. Она стояла у стойки рядом с Лео и смеялась, запрокинув голову. На ней было изысканное бархатное платье с белым кружевным воротником. Он сразу обратил внимание на ее фигуру. Она была хорошо сложена и лишь чуть-чуть выше его ростом.

Во всяком случае, подойди и познакомься с ними. Может быть, им удастся тебя убедить!

Она приветливо улыбнулась Тодду, ослепив его белоснежными зубами. Ее золотисто-рыжие волосы были коротко подстрижены, гладко зачесаны и блестели, как шлем пожарного. Ее изумрудно-зеленые глаза контрастировали с очень белой кожей. Когда Тодд подошел поближе, то заметил россыпь веснушек вокруг ее вздернутого носика.

Лео сначала представил ему мужчин:

– Это Фрэнк Степлтон, мой старый друг. А это Боб Левит.

Тодд пожал им руки.

– А эта юная красотка – твой первый покупатель на завтра!

Она снова улыбнулась, когда Тодд протянул ей руку.

– Привет, – произнесла она. – Лео рассказывал мне о вас.

– Я просто сказал, – торопливо перебил ее Лео, – что ты человек, который может исполнить ее мечты. – Он посмотрел на Степлтона, ожидая от него подтверждения.

– Мое имя Шарлотта. Но друзья зовут меня Шарли, – произнесла она с загадочным видом, – можно вас считать другом? Вы осуществите мои мечты?

Он попытался придумать какой-нибудь гениальный ответ – что-нибудь очень остроумное. Но все, что он смог придумать, это банальное:

– Если ваша мечта – автомобиль, тогда какой вы хотите!

– Спортивный «ягуар». Такой красивый, знаете?

– Вы хотите сказать «XIS»?

– Да, он так называется? – Ее ротик, широко улыбавшийся за минуту до того, скривился. – Такая красивая машина, а называется какими-то тремя буквами!

– Хотите, дайте ей какое-нибудь имя, – ответил он. Она слегка задумалась.

– В самом деле? – промурлыкала она. – Надо подумать. У вас есть такая на выставке?

Лео рассмеялся.

– Тодд – крупнейший продавец «ягуаров» в Лондоне!

Это было неправдой, но, кажется, произвело впечатление на Шарли. Тодд заметил, что ее глаза округлились, и мысленно поблагодарил Лео за такое преувеличение.

– Я хотела бы ярко-красный, – произнесла она с видом твердо принятого решения. – С отделкой из черной кожи внутри. Это так сексуально…

Левит причмокнул языком:

– Шарли знает, чего хочет!

Тодд пытался представить себе эту цветовую гамму, но его сбило с толку слово «сексуально», произнесенное Шарли. Уж если что-нибудь и было сексуально, так это сама Шарли.

Даже платье свободного покроя не могло скрыть ее умопомрачительную фигуру. Преодолевая искушение отойти чуть подальше, чтобы получше рассмотреть ее ноги, Тодд предложил:

– Может быть, вы позвоните завтра нам на выставку?

– Это зависит от обстоятельств.

– От каких? – спросил он.

Ему вдруг пришла мысль: а вдруг это девушка Лео? Когда он вошел, они смеялись над чем-то вместе, и одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть, как доволен Лео! Черт возьми, почему Лео так везет на женщин? Где он их находит?

Тодд попытался втянуть живот, чтобы выглядеть стройнее и вытянуться хотя бы на один дюйм.

Шарли улыбнулась.

– Это зависит от того, есть ли у вас то, что я хочу.

– Непременно должно быть, – ответил он, ловя себя на том, что хвастается, как девятнадцатилетний. Он подумал, а не дразнит ли она его?

– Вот наш адрес, – сказал Тодд, протягивая ей визитную карточку. – Или за вами кого-нибудь послать? Вы здесь остановились?

Ее огромные глаза угрожали поглотить его.

– Нет, у меня есть квартира в Лондоне. А сюда я приезжаю, чтобы побалдеть. – Она кинула на него дразнящий взгляд и рассмеялась. – Извините, я хотела сказать – отдохнуть. У меня просто сегодня веселое настроение!

– У Шарли сегодня праздник, – вмешался Левит, ухмыляясь, – она собирается гулять на всю катушку!

– Ох! – рассмеялся Лео, – чувствую, попадем мы все в полицию!

Все вдруг заговорили наперебой, так что Тодду потребовалось несколько минут, чтобы что-то понять. Первое, что он понял, это то, что они не с самого начала были в одной компании. Лео никогда раньше не встречал ни Левита, ни Шарли. Связал их Степлтон. Они с Лео были старые друзья, и Степлтон знал Левита.

– Мы с Бобом проворачивали одно дело несколько лет назад, – объяснил Степлтон, – мы как раз праздновали встречу, и тут вошел Лео.

– И таким образом получилась импровизированная компания, – сказала Шарли. – Такие компании всегда лучше.

Когда Тодд пришел в «Ритц», он чувствовал себя довольно паршиво: дела шли плохо, дождливый осенний вечер наводил тоску, и на душе было неспокойно. Он с нетерпением ждал часа свидания с Лео. Этот час обещал быть единственным светлым пятном за весь день, и он был разочарован, когда увидел, что Лео пришел не один. Но его разочарование рассеялось под влиянием общего веселья. Боб Левит был маленьким подвижным человечком с обветренным лицом, который знал кучу веселых историй. Степлтон был высокий, одного роста с Лео, почти того же возраста и с такими же седыми волосами, разве что они у него были коротко подстрижены и стояли ежиком. Они болтали друг с другом, вспоминая дни, проведенные в Афганистане. И, конечно, душой компании была Шарли, которая сияла своей ослепительной улыбкой, глядя то на одного, то на другого, подбадривая их смехом или кивком головы. Был ли ее смех более заразителен, чем смех Лео, который, смеясь, запрокидывал голову, или Степлтона, который наклонялся вперед и шлепал себя по коленке, трудно сказать, но ее смех был самым звонким, заливающимся и указывал на такое веселое расположение духа, которое очаровало Тодда. Он хотел было спросить, что именно она празднует, но, поскольку Лео и Степлтон не умолкая делились впечатлениями, а Боб Левит рассказывал свои истории, ему не сразу удалось вставить хотя бы словечко. Ответил опять-таки Левит.

– Удачи! – сказал он, подмигнув Шарли и подняв свой бокал. – За солнечную девушку нашего острова!

Оказалось, что Шарли была бухгалтером. Тодд удивился бы меньше, если бы узнал, что она выступает в цирке, или что она танцовщица, или стриптизерка. Ее внешние данные как раз для этого подходили.

Но Шарли была не простой бухгалтер. Она работала в Джерси, на островах Ла-Манша, с Бобом Левитом, который три года назад организовал там какую-то бухгалтерскую фирму.

– Банковскими операциями за границей мы стали заниматься уже потом, – произнес Левит с некоторым самодовольством. – Сначала мы были скорее компанией вкладчиков, чем бухгалтерской фирмой. Мы занимались вкладами клиентов во всем мире…

– Ничего подобного, – широко улыбаясь, сказала Шарли. – Мы просто ворочаем большими деньгами.

– Очень большими, – усмехнулся Левит. Уточнять, чем же именно занимается их фирма, не было времени, да и место было неподходящее. Да они бы и не сказали. Конфиденциальность была их главным козырем, и держали марку они хорошо. Даже то, что отмечала Шарли, так и осталось зашифровано словами: «очень крупная сделка».

– Вы знаете Джерси? – спросила она его.

Он помотал головой, плененный ее лукавыми глазами.

– Как в аквариуме с золотыми рыбками, – сказал Левит, – все друг друга знают, особенно в финансовой сфере.

– В том-то и дело, – произнесла Шарли, энергично кивая, – нет, островок симпатичный. Летом там полно туристов.

– Вся беда в том, что он слишком маленький, – перебил ее Левит. – После четырех недель работы у Шарли просто начинается боязнь замкнутого пространства.

– Я просто начинаю беситься от скуки! – воскликнула Шарли. – А вы бы не взбесились? – Она прикоснулась к руке Тодда, и он почувствовал, как искра пробежала у него по телу. – Одни и те же лица, одни и те же занудные вечеринки… – Она покачала головой и поморщила носик. – Нет, некоторые из них ничего, но остальные все такие самодовольные… Можно подумать, что их островок – просто рай. – Она рассмеялась. – Время от времени приходится от всего этого отдыхать. Как сегодня. Сегодня я выбралась в Лондон, чтобы отпраздновать. На Джерси просто как следует не расслабишься. Я не могу даже устроить попойку без того, чтобы на следующий день об этом все не узнали!

Когда она смеялась, все смеялись вместе с ней. Было просто невозможно не рассмеяться, настолько ее веселье было заразительным.

– Оставайтесь с нами! – настойчиво упрашивала она Тодда, сопровождая свое приглашение такой улыбкой, от которой у него сердце замирало. – Прошу вас. Сейчас мы выпьем еще по паре рюмочек и пойдем в ночной клуб, который недавно обнаружил Фрэнк. Завтра у меня будет жуткое похмелье, но это завтра, а сегодня… – Ее зеленые глаза были широко распахнуты и сияли от возбуждения. – Сегодня я хочу гонять консервные банки по улицам, сшибать шлемы полицейским с их тупых голов и вообще, гулять так гулять!

– Отлично! – усмехнулся Лео.

– Черт возьми! – воскликнул Левит.

– Лично я – за! – сказал Степлтон.

По дороге домой он молчал. Время от времени уличные фонари бросали лучи внутрь машины, и Герберт мог видеть лицо Тодда в зеркале. Одного его мрачного вида было достаточно, чтобы Герберт сохранял молчание.

«Черт возьми, – подумал он, – ничто его не может развеселить. Даже встреча со стариной Лео. Это совсем не похоже на босса. Что-то с ним не то…»

Тодд был зол оттого, что ему не удалось присоединиться к компании. Уже по пути к гостинице он был в подавленном настроении. Он приписывал это плохому состоянию дел, но суть была не только в этом. Дела шли плохо, но к неудачам ему было не привыкать. Он всегда умел выходить победителем из всех перипетий. Он был прирожденным победителем. Катрина говорила: «Тодди ничем не возьмешь, он пережил бы конец света». Но что толку было из всего этого? Какая польза из того, что он, наконец, стал солидным человеком, если у него не было никакой личной жизни, кроме того, что он каждый вечер приходил домой?

Нет, иногда он развлекается, когда видится с Лео. А Шарли – это другое дело: веселая, симпатичная, сексуальная. Можно представить, что она вытворяет в постели! К тому же умненькая и остроумненькая. Как она организовала этот вечер! И он еще посмел уйти! Он мог бы попросить Герберта, чтобы от заехал к нему домой за Катриной. Они провели бы этот вечер все вместе. Правда, Катрина не захотела бы даже разговаривать с отцом и не дала бы ему шанса самому поговорить с ней. Если бы не это…

Он еще сильнее расстроился, когда вспомнил, почему он должен был вернуться домой пораньше: ужин с Миддлтонами! Весь день он пытался об этом не думать.

– Не задерживайся, дорогой, – сказала Катрина, когда он уходил на работу. – Джулия хотела бы, чтобы мы пришли пораньше.

Чертовы Миддлтоны! Самая занудная чета в мире. Вечно окружают себя какими-то чопорными, высокомерными идиотами, каких он и в жизни не встречал! Что за жертва! И для чего? А все из-за ненависти Катрины к отцу! Из-за ее нелепого предубеждения.

Он нервно барабанил пальцами по подлокотнику. Так сколько это может продолжаться?! Отец ли Лео Катрине или не отец, все равно он вполне может быть хорошим другом. «В конце концов, Лео мне нужен! Мне нужна его помощь, его советы. Сегодня, например, он даже помог мне продать машину».

– Чертовы Миддлтоны! – процедил он сквозь зубы.

Машина продолжала свой путь, через Кэмден Таун, по Хэмпстедскому шоссе, свернув на шоссе, ведущее в район частных особняков, где стоял дом Тодда. Эта дорога, по обеим сторонам которой тянулся лес, обычно поднимала настроение Тодда и почему-то приятно щекотала его самолюбие. Иногда он наслаждался собственным успехом, вспоминая, с чего он начинал. Как далеко с тех пор он продвинулся! Подумать только, сейчас он живет в таком доме! Он вспомнил, что писал ему тогда агент по продаже недвижимости: «Всего в трех милях от лондонского Вест-Энда… уединенное, но не изолированное… редкий случай приобрести дом в одном из самых престижных районов Лондона».

О Миддлтонах ни слова. О них агент хранил гробовое молчание.

Его дом был последним в ряду двенадцати домов. Уединенный, стоявший посреди лесистого участка в пол-акра, он был огорожен высокой кирпичной стеной, которая преграждала путь в тупик. Миддлтонам принадлежал соседний дом – такого же размера и с такой же гравиевой дорожкой, ведущей к главному входу. Тодд бросил недовольный взгляд на него, в то время как они въезжали во двор через решетчатые железные ворота. Припарковав машину на площадке перед домом, у самого подъезда, Герберт вышел из нее и открыл заднюю дверь.

– Завтра утром в то же время, как обычно?

– Да, разумеется, – произнес Тодд, вылезая из машины. Он понимал, что не следовало бы срывать свое раздражение на Герберте, но уж как-то слишком несправедливо все складывалось. Ужин с Миддлтонами был совершенно ни к чему. Катрина не хотела примирения с отцом. И еще он сам чувствовал себя виноватым по отношению к Лео. Помощь друг другу должна была быть взаимной. После всего того, что Лео для него сделал, он заслуживал большего.

Мак выбежал ему навстречу, приветствуя радостным лаем. Обычно в таких случаях Тодд трепал Мака за ушами, положив его большую голову к себе на колени, и такое приветствие продолжалось минут пять. Но в те дни Тодд бывал в лучшем настроении.

– Катрина! – позвал он, бросив взгляд через открытую дверь в свой кабинет. Не найдя ее там, он прошел в гостиную.

Это была прекрасная комната, хорошо спланированная, с большими диванами по бокам настоящего камина. Светло-зеленые стены были увешаны картинами из коллекции Катрины, которые она любовно подбирала все эти годы, – в основном пейзажи. На большом черном блестящем пианино стояло около дюжины фотографий в серебряных рамках. На некоторых из них был запечатлен Тодд за штурвалом «Принцессы морей» на фоне берега Майорки. Светлые индийские ковры создавали атмосферу еще большей роскоши и уюта. За задернутыми шторами скрывались стеклянные двери, ведущие на террасу.

– Катрина! – повторил он, проходя на кухню.

Во всем доме горел свет. В столовой большой канделябр освещал стол из красного дерева, обеденная комната была светлой и гостеприимной. Мак, виляя хвостом, последовал за Тоддом, возвратившимся в гостиную. Часы из золоченой бронзы, вделанные в каминную плиту, показывали десять минут девятого. Катрина, наверное, одевалась наверху, но Тодду совершенно не хотелось, чтобы она его подгоняла. Он выпил большой стакан виски, вдобавок к выпитому в гостинице, и присел, думая о предстоящем вечере.

– Что за скука, – вслух проворчал он. – Как можно так бездарно проводить время!

Он поднялся, взял свой стакан, прошел в зал и стал подниматься по лестнице с видом идущего на эшафот. С каждым шагом его недовольство росло. Как можно так бездарно убивать время! Войдя в спальню, он прошел через нее, не поднимая глаз.

Через открытую дверь он увидел Катрину, сидящую перед зеркалом в гардеробной.

– Дорогой! – Она перестала красить ресницы и взглянула на него. – Слава Богу, наконец-то! Поторапливайся, мы опаздываем.

Катрина произнесла это таким тоном, как будто визит к Миддлтонам был самым главным делом в жизни. И ему почему-то вдруг захотелось нагрубить ей. Он посмотрел на нее как бы со стороны. «Она еще недурна», – думал он. Катрин была в черной комбинации с кружевами на груди. Перед ней на столике стоял полуотпитый стакан джина с тоником. В пепельнице тлела сигарета со следами губной помады. Ее каштановые волосы, подстриженные и уложенные этим вечером, при свете лампы блестели, как полированное красное дерево. Она встряхивала левой рукой, чтобы кораллово-розовый лак быстрее высыхал. Ее изящное черное вечернее платье лежало перед ней на темно-синем шезлонге.

– Ради Бога, Тодди, не стой просто так, – проворчала она, увидев его в зеркале. – Мы и так уже опоздали. Поторапливайся.

Молча он прошел в свою спальню и сел на стул у окна. Занавески были не задернуты, и он стал смотреть в сад. Тодд чувствовал себя отвратительно. Он смотрел перед собой невидящими глазами. В нем кипела злоба. Он хотел выругаться, дать выход своей злобе. Он сам не знал, чего он хотел. Но он мог твердо сказать, чего он не хотел. Не хотел он идти к этим чертовым Миддлтонам!

Катрина закончила красить глаза и припудривала подбородок. Торопливо вскочив, она подбежала к дивану и натянула свое мини-платье, приложив к губам тряпочку, чтобы не запачкать его помадой.

– Я не иду! – прокричал ей Тодд, еще сильнее разозлившись. – Совершенно определенно.

Поправив прическу, Катрина втянула губы, чтобы помада легла ровнее.

– Что ты сказал? – переспросила она. – Извини, я не расслышала.

Он оторвался от окна и посмотрел на нее. С ним как будто что-то произошло – как будто из-за своего нежелания идти к Миддлтонам он стал смотреть на свою жену глазами другого человека. Она стояла перед ним в черном платье, обтягивающем безукоризненную грудь и соблазнительный зад. «Очень сексуально», – подумал он, бессознательно восхищаясь ее пышными формами и янтарными глазами.

В эту минуту Катрина нахмурилась:

– Дорогой, да поторапливайся же. Ты же их знаешь. Джулия терпеть не может всех этих друзей Марка. Она надеется на нас.

– Его друзей никто терпеть не может. И есть за что. И я их терпеть не могу. Настолько, что и идти не собираюсь.

Она вынула его костюм из шкафа.

– Я понимаю, что скука будет смертная, – промурлыкала она, как будто уговаривая капризного ребенка.

Тодд протянул ей свой пиджак и ослабил галстук.

– Марк просто дерьмо!

– Но ведь Джулия тебе нравится, ты сам говорил, – уговаривала она Тодда, снимая с вешалки его выходной костюм.

– Мне ее просто жалко. Быть замужем за таким идиотом!

– Не всем же так повезло, как мне, – ответила Катрина, торопливо проходя в ванную. – Кроме того, – прокричала она, пытаясь перекрыть голосом шум воды, – я пригласила Глорию и Софи. Тебе же они нравятся…

– Все равно! – прокричал он. – К Миддлтонам я не пойду.

Быстро вернувшись в комнату, Катрина присела перед гардеробом.

– Эти туфли? – предложила она, протянув ему пару обычных туфель из тонкой кожи.

Он снял брюки, бросил их на стул, взял свой стакан и пошел в ванную. Ванная была одним из его любимых мест в доме. Эта часть дома была перестроена больше, чем остальные. Вместо двух прежних спален была построена новая роскошная спальня, его и ее гардеробные и ванная, блиставшая зеркалами.

– Ты что, хочешь уединиться там со стаканом? – прокричала она через открытую дверь. – Давай быстрее, одна нога здесь, другая там. Вечно ты не торопишься. Ты отлично знал, что мы идем. Я тебе еще утром напоминала.

– Ты не напоминала, а сказала мне сегодня утром в первый раз.

– Я тебе еще на прошлой неделе говорила. А сегодня утром я тебе напомнила.

Попробовав воду пальцем ноги, он нашел, что она как раз той температуры, что надо, и с наслаждением погрузился в ванну.

– Да что с тобой такое? – спросила она, пытаясь перекричать шум воды. – Что-нибудь на работе?

Она оглянулась на спальню.

– Черт возьми! Телефон!

Оставшись наедине, он выключил воду и распластался в ванне. Нет, так жить нельзя. Он мог бы и сам решить, с кем и когда ему встречаться. И уж конечно же, Миддлтоны не входили бы в этот список. Встречаться с ними, да еще в конце дня… Нет уж, увольте. В конце дня надо заняться чем-нибудь приятным. Сесть, расслабиться, выпить по паре рюмочек. Или пойти в ресторан. Или провести время в компании таких веселых людей, как Лео или Шарли…

До него донесся голос Катрины из спальни:

– Джулия? Да, да, сейчас идем. Тодди только что вернулся.

Он прокричал в бешенстве:

– Ты что, не слышала? Я уже десять раз сказал, что не иду!

– Пока, – проговорила Катрина в телефон. Она повернулась к двери с недовольным видом.

– Тодди, сколько раз говорить?

– Знаешь, кого я сегодня встретил? – сердито перебил он ее.

Она взяла банное полотенце с вешалки и прошла через ванную.

– Может быть, ты мне расскажешь, пока будешь одеваться?

– Твоего отца, – сказал он, посмотрев наверх.

– Господи! – проговорила она. На минуту Миддлтоны вылетели у нее из головы.

– Ты с ним разговаривал?

– Разумеется, разговаривал. Мы выпили по паре рюмочек в «Ритц». – Он вытянул шею, чтобы получше рассмотреть выражение ее лица. От этого ее выражения он получил злорадное наслаждение.

– В «Ритц»? – повторила Катрина с широко раскрытыми глазами.

Настроение Тодда начало улучшаться. По пути домой он думал о том, что наконец-то поставит все точки над «и». Прямо сейчас. Момент был как нельзя подходящий.

– Мне он понравился.

– Ерунда! Ты даже его не знаешь.

– Это ты его не знаешь. Когда-нибудь я предоставлю тебе возможность…

– Ради Бога, Тодди…

– Ну ладно, допустим, у тебя было трудное детство, но в конце концов…

– Да, поторапливайся же ты! – не выдержала она. – Мы можем обо всем этом поговорить…

– Нет, именно сейчас.

– Сейчас нет времени, – серьезно сказала она.

– Весь вечер в нашем распоряжении.

– А Миддлтоны? Дорогой, не выводи меня из себя.

Он поднялся из ванны. Вода струями стекала с него. На минуту Тодд остановился, мрачно рассматривая свое брюшко.

– Я бы мог отлично провести этот вечер, – раздраженно сказал он. – Извини, мы могли бы отлично провести этот вечер. Ты, я, Лео и несколько его знакомых…

– Я отказываюсь. Представляю себе его знакомых…

– Нет, ты их себе не представляешь.

– Наверняка какие-нибудь головорезы…

Тодд мысленно представил себе Альдо Морони. Вот кто выглядел настоящим головорезом. Но не Боб Левит. И не Степлтон. И уж никак не Шарли.

Катрина бросила мужу полотенце. Он начал медленно вытираться. На минуту Тодд задумался, а правильно ли он поступает. Помирить Лео с Катриной стало уже жизненно необходимо. Нужно раз и навсегда положить конец этому бессмысленному противостоянию. Нужно силой заставить Катрину понять это. Но он не был уверен насчет Миддлтонов. Конечно же, он должен пойти… Катрина с ними договаривалась… Катрина обещала…

– Нет, – свирепо прорычал он, заворачиваясь в полотенце. – Я не пойду, черт возьми!

В гардеробной Катрина ждала его. Она уже вытащила белье и носки Тодда из комода. Она была ошарашена поведением Тодда. «Черт возьми, что это на него такое нашло? Он ведет себя как капризный ребенок».

Катрина расстегнула чистую рубашку Тодда и сняла ее с вешалки. Руки ее немного дрожали. Она пыталась успокоиться.

– Что это за спектакль!

Она торопливо начала перебирать его галстуки, а в глубине души считала минуты.

«Поторапливайся! Да поторапливайся же!» – повторяла она про себя.

Он вышел из ванной и проскользнул в комнату.

– Нравится тебе или нет, – объявил он зловещим голосом. – Мы с твоим отцом хорошие друзья.

Ее голова резко дернулась, словно ее потянули за веревку.

– И когда же вы успели подружиться? После двух рюмок? Отлично! Это в его духе. Сколько же ты ему одолжил?

– Нисколько. Никаких денег ему от меня не надо. Напротив, он вполне преуспевает.

– Что-то с трудом в это верится.

– Кроме того, не после пары рюмок. Он звонит мне каждый раз, когда он в Лондоне!

– С каких пор? – фыркнула она.

– Уже несколько лет.

– Ты шутишь! Какой ты галстук наденешь?

– Нет, серьезно. Уже давно. Шесть или семь лет. Я давно хотел тебе сказать.

Глаза Катрины округлились.

– Шесть или семь лет? – В голосе ее звучало недоверие. – Признайся, ты шутишь?

– Ничуть.

– И ты встречаешься с моим отцом вот уже шесть или семь лет?

В этом нет никакого преступления.

– Нет, ты шутишь. – Она уставилась на него, ожидая, что в ответ он рассмеется и этим выдаст себя. – Я не верю. Шесть или семь лет?

Он кивнул.

И Катрина вдруг поняла, что это правда. Она увидела это по его глазам, по серьезному выражению его лица. Она ему поверила.

– Господи! И все это время ты от меня скрывал?

– Каждый раз, когда я пытался…

– Пытался? Что значит пытался? Все это время… шесть или семь лет… И ты не имел возможности сказать мне об этом? Ты забывал мне сказать? – Даже ей самой ее голос казался слишком пронзительным, но это происходило помимо ее воли.

– Да, – сердито ответил он. – Именно так. Посмотри на себя сейчас.

– Нет. – Ее голова помимо ее воли начала раскачиваться из стороны в сторону. – Нет, – повторила она, бросив его галстуки на пол. – И ты еще говоришь, что я во всем виновата! Ну уж нет, дорогой! Ты занимаешься неизвестно чем за моей спиной, и у тебя еще хватает наглости меня в чем-то обвинять!

– Так я и знал, что все так и будет, – проворчал он. Он бросил полотенце и стал надевать белье. – Каждый раз одно и то же…

– Что значит каждый раз? – Ее лицо покраснело. – Я это все слышу в первый раз.

Он вздохнул и потянулся за рубашкой.

– Ты отлично понимаешь, о чем идет речь.

– Нет, не понимаю. – Она трясла головой, заикаясь от негодования. – Я ничего не понимаю. И я уже не уверена, что я знала тебя все эти годы. В один прекрасный вечер ты вдруг приходишь домой и заявляешь… Семь лет!

Ее голос сорвался, и она перевела дыхание.

– Нет, я отказываюсь верить. – Руки ее дрожали, а колени тряслись. Она чувствовала, что ей нужно было сделать какое-нибудь движение, чтобы ослабить напряжение. Она повернулась к двери, не отдавая себе отчета, куда она идет. Но через мгновение вспомнила.

– Черт возьми! Миддлтоны! Джулия будет в панике. – Я иду, – заявила она.

– Подожди. Я почти готов!

– Не волнуйся. Ты же не хочешь идти. Он засунул одну ногу в брюки.

– Подожди, – сказал он, в то время как она направлялась к двери.

– Нет! – Она быстро прошла через спальню. – Я скажу, что ты не смог пойти, что-нибудь придумаю.

– Не можешь же ты пойти без меня.

– Я не хочу, чтобы ты шел со мной. – Катрина резко повернулась на лестничной площадке. Ее янтарные глаза сверкали, лицо было раскрасневшимся, голос звучал странно. Она отстраненно кивнула головой, как бы желая в чем-то убедить себя. – В конце концов, это всего лишь вечер с твоей женой! Тебе он не понравится. Ты сам это скажешь. Тебе он совершенно не понравится.

Через секунду Тодд был на лестничной площадке, но Катрин уже сбегала по ступенькам.

– Подожди! – крикнул он.

Но ждать она не стала. Тодд услышал, как с оглушительным звуком захлопнулась дверь. Мак выбежал из кухни, отчаянно лая, пробежал по прихожей и застыл перед закрытой дверью. Затем он повернулся, скуля засеменил к Тодду и стал лизать его босые ноги.

– Черт побери! – проворчал Тодд. – Черт побери!