"Мэрилайл Роджерс. Недоверчивые сердца " - читать интересную книгу автора

Алерией бегали по двору, играли в огромном зале и в завешанных тяжелыми
занавесями альковах, выложенных в толстых стенах, и вытаскивали котят из
соломенной подстилки на конюшне, что стояли напротив стены замка.
А дальше - неизбежно - пришло тягостное воспоминание о том, что
счастливые времена закончились, когда над деревней и замком пронеслась
неведомая болезнь, унесшая многих, в том числе и мать. И тогда Агнесса
почувствовала: теперь только она одна несет ответственность за Алерию. Хотя
мать любила их обеих, она заранее предупредила старшую дочь о том, что между
женщинами существуют различия, в особенности если они небогаты, предупредила
и о тех разочарованиях, которые их ждут. Некрасивые женщины, как Агнесса и
она сама, рождены для забот и огорчений, красавицы же вроде Алерии - для
веселья и заботы со стороны других. После смерти матери Агнесса смотрела в
будущее с ужасом. Однако оказалось, что бояться незачем - королева взяла их
под свою опеку. Но беззаботные деньки закончились, детская веселость
стерлась под тяжестью задачи, завещанной ей материнским наказом как старшей.
Она приняла на себя тяжкую роль облегчать путь Алерии - даже ценой отказа от
собственного пути. Она чувствовала: это ее долг.
Агнесса так погрузилась в думы, что даже не заметила, как конюх взял из
ее рук поводья и увел усталого осла на конюшню.
Да, королева взяла их к себе, хотя все дети и вдовы мужчин, получивших
лен от короля, считались подопечными короля. Именно ему, королю,
принадлежало право искать для них супруга или опекуна - мужчину, который
выгадает от их наследства.
Агнесса шла осторожно, привычно подобрав юбку и уберегая ее девственную
чистоту, шла, не нарушая приличий. Увы, ее взгляд ожесточился и стал
циничным, - хотя если бы она об этом узнала, то стала бы отрицать - такой
взгляд не к лицу юной послушнице!
"Но почему же Генрих не стал брать в свои руки наше будущее? -
размышляла Агнесса. - Видимо, наш Суинтон слишком мал, не более чем травинка
на лугу обширных владений короля".
Агнесса поднялась по крутым деревянным ступеням на второй этаж, где был
вход в башню, и припомнила урок, который когда-то Гарольд дал любопытной
девочке: в последнем, отчаянном сопротивлении врагу такую лестницу сжигают.
Сейчас ее можно было бы сделать каменной, потому что если уж в начале
заключения Элеоноры в башню не последовал штурм мстителей, то едва ли это
случится теперь, после стольких лет. К тому же жажда мести у ее сторонников
поубавилась после того, как десять лет назад король смягчил условия
содержания и позволил королеве небольшие поездки по Англии. Жаль, конечно,
что для этого потребовались мольбы старшего сына на смертном одре. Радость
обретения свободы - хотя не большей, чем у птицы, переведенной в клетку
попросторнее, - не отвратила внимание Элеоноры от ее питомиц, не убавила
привязанности к ним. Она пригласила младшую сопровождать ее, а Агнессу
оставила в аббатстве Святой Маргариты. Конечно, это было справедливо,
поскольку Агнессу с детства понуждали к монастырской жизни. Но в душе
удрученной девушки остался молчаливый упрек.
Когда ради получения политической выгоды Генрих несколько отпустил
привязь, на которой держал Элеонору, и она смогла вернуться на любимую
французскую землю, Агнесса безропотно осталась в аббатстве, а Алерия уехала
вместе с королевой. Сейчас был первый визит Агнессы после их возвращения, и
она надеялась узнать причину этого внезапного возвращения Элеоноры, к тому