"Мэрилайл Роджерс. Воспевая бурю ("Друиды" #3) " - читать интересную книгу автора

При одной мысли о том, чтобы дать такую страшную клятву, Анья чуть было
не отшатнулась назад, но кобыла, испугавшись блестящего шара, шарахнулась
девушке за спину, не давая ей двинуться с места. Не сдержать клятву, данную
даже на ее малом кристалле, значило бы разбить и его, и какую-либо надежду
на связь с великими духами стихии. Сама мысль о том, чтобы нарушить обет,
принесенный на могучем кристалле жреца, была устрашающей.
Хотя Ивейн не сомневался, что присутствие Аньи может только затруднить
его поиски, так как он будет постоянно тревожиться о ее безопасности и
напрягать волю, чтобы устоять от искушения насладиться запретными ласками, -
она была здесь и с этим следовало смириться. Однако, чтобы защитить ее как
можно надежнее от грядущих испытаний, он вынужден принять эти крайние меры
предосторожности.
- Клянись могуществом сияющего кристалла на моем посохе, что ты не
попытаешься больше убежать от меня и не станешь участвовать в схватках с
врагами, если те захотят помешать нам достигнуть цепи.
Густые темные ресницы девушки дрогнули, опустившись на прозрачные,
снежно-белые щеки; она прикусила губу. Ей совсем не так уж трудно будет дать
этот зарок, как он, может быть, думает, Ровным певучим голосом она начала:
-Клянусь могуществом сияющего кристалла, что я не убегу от тебя.
Это Анья спокойно могла обещать. Что касается владения оружием, то она
не так глупа, и даже и не подумает взять его в руки. Она бы и пытаться не
стала. Она найдет то, что более отвечает ее способностям, например ловкость,
которую Ивейн предпочитает не замечать.
- И я клянусь, что не подниму на врага никакого оружия в схватке.
Проговорив это, девушка улыбнулась такой сияющей, довольной улыбкой,
что у Ивейна тотчас же зародились подозрения. Заметив это, Анья смутилась.
Ивейн, не вымолвив ни слова, взял в одну руку посох, а в другую повод
кобылы, кивнул девушке, чтобы та следовала за ним, и молча зашагал к
покинутой стоянке. Они шли теперь по тропинке, так хорошо утоптанной их
ногами, что вчерашние попытки сбить с толку вероятных преследователей
оказались напрасными.

Толстяк съежился в зарослях, скрытый пышной листвой кустарника. Он
нахмурился от досады и изумления. Да, нелегко ему будет объяснить подобное.
Рольф только что заметил маленькую толстую лошадку и изящную всадницу; они
проехали мимо, и он видел их так отчетливо, как если бы они были на залитой
солнцем поляне. В следующее мгновение они исчезли. Просто исчезли. Исчезли
бесследно.
Только епископ Уилфрид может поверить в такие россказни. Но Рольфу
придется тогда извиняться перед епископом за то, что он пренебрег его
предостережениями. Он не испытывал ничего, кроме презрения к
священнослужителю, глумящемуся над богами саксонских язычников, которых он
желает обратить в свою веру, предупреждая при этом своих сторонников о
власти и могуществе колдуна уилей. Однако теперь... теперь Рольф увидел
невероятное. Уголки его толстых губ недоверчиво опустились. Вернее сказать,
не увидел.
Конечно, епископ Уилфрид, быть может, поверит... а может, и нет. Живо
вспомнив о необузданном нраве якобы благочестивого священника, Рольф
почувствовал, как слабеет его желание - и так-то не особенно твердое -
добавить сообщение об этом удивительном случае к положенному докладу.