"Ольга И.Рогова. Сын гетмана " - читать интересную книгу автораслужить...
- Ну, добре, добре! Утекай! - махнул ему Павлюк и с усмешкой, дергая себя за ус, смотрел, как замелькали пятки казака. - Прикончил его? - спрашивали его встречные товарищи в таборе. - Прикончил, - отвечал им с загадочной улыбкой Павлюк. VII Помилование Стоял конец ноября. Великолепный дворец пана Конецпольского кишил нарядными панами, их прислугой, стражей и войском. В роскошном флигеле, в одной из старинных комнат верхнего этажа Тимош с нетерпением поджидал отца. Мальчик чувствовал себя неловко в этом громадном здании. Он терялся в непривычной для него сутолоке и пугливо прятался за широкую спину отца, проходя с ним по двору или входя в большую залу, кишевшую гостями. Когда же отец уходил, он скорее забирался наверх в отведенную им комнату и не знал, что с собой делать, чем заняться. - Татко, наконец-то! - радостно проговорил он, порывисто бросаясь ко входившему отцу. - Кончился сейм? Этот вопрос он предлагал отцу каждый раз, как тот возвращался домой: его беспокоила судьба Сулимы, разбитого наголову поляками и попавшего в плен вместе со своими товарищами. Отец постоянно отвечал ему какой-нибудь шуткой, но на этот раз он, видимо, был не в духе. - Успеют еще всем им головы срубить, - мрачно отвечал он. - Тебе-то что до этого? раздражали резкие замечания отца насчет казачьих атаманов, попавшихся в плен. На все его просьбы о ходатайстве перед панами Богдан либо отмалчивался, либо отшучивался, и это еще более волновало мальчика. - Как что? - почти крикнул он. - Как что? Это тебе нет дела до того, что твоих братьев казаков вешают; это ты не хочешь панов попросить ни о диде, ни о Павлюке, ни об атамане, а мне за них больно. Дид обо мне, как о родном, заботился; Павлюк заступился за меня, когда меня казнить хотели... Стыдно мне за тебя, татко! - нервно крикнул мальчик и разразился рыданиями. Богдан несколько минут молча смотрел на него, нерешительно подергивая свой ус. "Рассердиться на него, - думал он, - обойтись строгостью - опять, пожалуй, убежит?". - Полно, хлопче! - ласково проговорил он, кладя мальчику руку на плечо. - Я ведь не из нехристей! Если б можно было, я бы и сам не прочь помочь казакам. - Как не можно? Ты можешь, только не хочешь! - упрямо проговорил мальчик. - Не хочу я жить без них! - разрыдался он опять - Пусть и мне отрубят голову: я вместе с ними ходил к Кодаку. Богдан в раздумье погладил усы. - Да полно же тебе! Ну, будет! - проговорил он, стараясь успокоить сына. - Я еще попробую сходить к пану канцлеру, - продолжал он, как бы разговаривая сам с собой. Тимош ожил. - Татко! Если ты это сделаешь, - задыхаясь проговорил он, - если живы будут и Павлюк, и Ганжа, и Смольчуг, никогда я этого не забуду, всегда буду |
|
|