"Ольга И.Рогова. Сын гетмана " - читать интересную книгу автора

служить...
- Ну, добре, добре! Утекай! - махнул ему Павлюк и с усмешкой, дергая
себя за ус, смотрел, как замелькали пятки казака.
- Прикончил его? - спрашивали его встречные товарищи в таборе.
- Прикончил, - отвечал им с загадочной улыбкой Павлюк.

VII
Помилование

Стоял конец ноября. Великолепный дворец пана Конецпольского кишил
нарядными панами, их прислугой, стражей и войском. В роскошном флигеле, в
одной из старинных комнат верхнего этажа Тимош с нетерпением поджидал отца.
Мальчик чувствовал себя неловко в этом громадном здании. Он терялся в
непривычной для него сутолоке и пугливо прятался за широкую спину отца,
проходя с ним по двору или входя в большую залу, кишевшую гостями. Когда же
отец уходил, он скорее забирался наверх в отведенную им комнату и не знал,
что с собой делать, чем заняться.
- Татко, наконец-то! - радостно проговорил он, порывисто бросаясь ко
входившему отцу. - Кончился сейм?
Этот вопрос он предлагал отцу каждый раз, как тот возвращался домой:
его беспокоила судьба Сулимы, разбитого наголову поляками и попавшего в плен
вместе со своими товарищами. Отец постоянно отвечал ему какой-нибудь шуткой,
но на этот раз он, видимо, был не в духе.
- Успеют еще всем им головы срубить, - мрачно отвечал он. - Тебе-то что
до этого?
Со времени ареста Сулимы, Павлюка, Ганжи и Смольчуга Тимоша особенно
раздражали резкие замечания отца насчет казачьих атаманов, попавшихся в
плен. На все его просьбы о ходатайстве перед панами Богдан либо
отмалчивался, либо отшучивался, и это еще более волновало мальчика.
- Как что? - почти крикнул он. - Как что? Это тебе нет дела до того,
что твоих братьев казаков вешают; это ты не хочешь панов попросить ни о
диде, ни о Павлюке, ни об атамане, а мне за них больно. Дид обо мне, как о
родном, заботился; Павлюк заступился за меня, когда меня казнить хотели...
Стыдно мне за тебя, татко! - нервно крикнул мальчик и разразился рыданиями.
Богдан несколько минут молча смотрел на него, нерешительно подергивая
свой ус. "Рассердиться на него, - думал он, - обойтись строгостью - опять,
пожалуй, убежит?".
- Полно, хлопче! - ласково проговорил он, кладя мальчику руку на
плечо. - Я ведь не из нехристей! Если б можно было, я бы и сам не прочь
помочь казакам.
- Как не можно? Ты можешь, только не хочешь! - упрямо проговорил
мальчик. - Не хочу я жить без них! - разрыдался он опять - Пусть и мне
отрубят голову: я вместе с ними ходил к Кодаку.
Богдан в раздумье погладил усы.
- Да полно же тебе! Ну, будет! - проговорил он, стараясь успокоить
сына. - Я еще попробую сходить к пану канцлеру, - продолжал он, как бы
разговаривая сам с собой.
Тимош ожил.
- Татко! Если ты это сделаешь, - задыхаясь проговорил он, - если живы
будут и Павлюк, и Ганжа, и Смольчуг, никогда я этого не забуду, всегда буду