"Майкл Скотт Роэн. Облачные замки ("Хроники Стивена Фишера или Спираль" #3)" - читать интересную книгу автора

меня на части. Каков был смысл моей жизни, жизни червяка, застрявшего в
Сердцевине? А ведь там, за пределами этого мира, существовала вселенная
безграничных возможностей! Сердцевина безнадежно меркла перед буйством ее
смелых красок. Но этот мир был известен мне и подвластен мне, насколько он
может быть подвластен людям, и даже в большей степени, чем большинству из
них. Спираль же обладала любопытной особенностью подчеркивать как сильные,
так и слабые стороны. Нет, лучше уж я разберусь со своими проблемами здесь,
чем они поднимутся и захлестнут меня там, снаружи.
В конце концов, мне была известна самая главная моя проблема. Здесь или
там, в Сердцевине или на Спирали, я оставался одинок. Я избавился от
бессмысленности, чувства вины и холодной пустоты моего прошлого. Я твердо
решил начать жить заново, найти настоящих друзей, выстроить свои отношения с
людьми и даже жениться. Но мне было уже за сорок, и лгали те, кто говорил,
что мне не дашь моего возраста, - еще как дашь, если посмотреть изнутри. И я
привык жить работой. Не самое хорошее начало. Как я мог изменить эту
идиотскую двойную жизнь? Разве впутать в нее кого-нибудь из близких мне
женщин? Но Клэр и Джеки знали все это. И обе решили держаться подальше как
от Спирали, так и от меня. Теперь они, уж конечно, забыли обо всем - людям
свойственно забывать. Там, на Спирали, тоже были женщины, и в немалом
количестве, но отношения в тамошней переменчивой атмосфере редко
затягивались, ибо чересчур длительная остановка означала там потерю памяти и
возвращение в болото серого мира смертных.
Я с раздражением осушил стакан и ощутил горечь. Уставившись на огромную
фантастичную гряду облаков, я всей душой пожелал укрыться за ней, пожелал
так горячо, как никогда прежде...
Официант поставил передо мной еще один стакан, хоть я и не мог
припомнить, чтобы заказывал его. К питью, однако, я не притронулся.
Повернувшись к стойке бара, чтобы просмотреть меню, я краем глаза заметил
белое пятно, похожее на запутавшийся в кронах низкорослых деревьев обрывок
облака. Но стоило моим глазам сфокусироваться, как в голове у меня все
смешалось. Это была лошадь, и немаленькая, судя по виду. Лошадь серой масти,
а вернее сказать, чистейшего, ослепительно белого цвета. Она стояла
неподалеку, но ни наездника, ни грума рядом не было. Оседланная и
взнузданная, но не привязанная и не стреноженная, лошадь спокойно наклонила
голову и принялась пастись на жалком пятачке под деревьями, где росла редкая
трава.
Я огляделся по сторонам - и правда никого. Животное, должно быть,
заблудилось и забрело сюда откуда-то... с ярмарочной презентации скорее
всего. Да, конечно: агентство наняло известную танцевальную группу и
подготовило весьма внушительные аудио - и видеоматериалы. За последние
несколько недель я нагляделся на что угодно, начиная от стриптизерш и
заканчивая гиппопотамами. И еще я понял, что следует сделать что-нибудь
прежде, чем несчастное животное выйдет на Autobahn* [Шоссе (нем.).] или
столкнется с каким-нибудь любителем быстрой езды, выезжающим с автостоянки.
А нужно сказать, что лошадей я любил. Прихватив с собой несколько кусочков
сахара из сахарницы на столе, я перемахнул через заграждение и осторожно
двинулся по асфальту, стараясь не спугнуть животное.
Впрочем, беспокоиться не следовало. Конь поднял голову и посмотрел на
меня, затем слегка тряхнул гривой да так и остался стоять, как будто
поджидая меня.