"Сакс Ромер. Золотой скорпион" - читать интересную книгу автора

во-вторых, я подозревал Зару эль-Хала по причинам профессионального
характера.
Да, ее звали Зара эль-Хала, что по-арабски означает "цветок пустыни"!
По ее словам, она была египтянка, и действительно, у нее были продолговатые
миндалевидные глаза жителей Востока, но ее выдавала белоснежная кожа, и я
сразу понял, что, несмотря на несомненное присутствие в ее жилах восточной
крови, она все же ближе к Европе, чем к Африке. Это - моя профессия,
отмечать все необычное, вы понимаете; заметил я и то, что в то время, когда
весь Париж восторгается этой красивой и изысканной женщиной, она уже в
течение нескольких недель продолжает оставаться в маленьком театре на
Монмартре. В ее манере исполнения танцев не было ничего вызывающе
пикантного, что было необычно для того заведения, где она выступала; по этой
же причине ее, вероятно, и не приглашали куда-нибудь еще.
Это было тем более подозрительно, о чем я уже говорил. В качестве
представителя варьете я навестил этот театр на Монмартре, но в дирекции мне
сообщили, что Зара эль-Хала никого не принимает, в том числе и по вопросам,
связанным с ангажементом. Небольшой, но дорогой автомобиль ожидал ее у
служебного входа. Мои подозрения окрепли. Я ушел, но на следующий вечер
вернулся снова, одетый уже по-другому, и из укромного местечка, выбранного
мной предыдущим вечером, наблюдал за отъездом этой танцовщицы.
Она вышла, одетая в меха, на лице у нее была вуаль; ее невозможно было
узнать. Индус в униформе шофера открыл ей дверь автомобиля, а затем
заботливо укрыл меховой полостью, сел за руль, и они уехали.
Я навел об этом автомобиле справки. Он был взят напрокат для того,
чтобы забирать Зару эль-Хала из ее небольшой гостиницы, расположенной в
непрестижном квартале Парижа, и доставлять ее в театр, а ночью отвозить
обратно. Я послал к ней своего человека, чтобы он под вымышленным предлогом
получения материала для прессы навестил ее в гостинице. Она отказалась его
принять. Мой интерес к ней усилился. Я послал ей чудесный букет, сопроводив
его визитной карточкой титулованной особы и посланием, составленным
чрезвычайно уважительно, с выражением своего восхищения. Она его не приняла.
Я попытался убедить одного из самых красивых и отважных кавалерийских
офицеров Парижа попытаться с ней познакомиться. Он отказался наотрез: "Ну уж
нет! Я знаю, что этот "цветок пустыни" недоступен".
Поэтому вы меня сразу поймете, что когда я услышал от бесценного
Казимира, как столь неприступная женщина написала Великому князю Ивану и
зашла настолько далеко, что отправила ему свою фотографию, то я
встревожился. Мне показалось, что я нахожусь на пороге важного открытия. Я
послал на это дело шесть лучших своих людей: трое наблюдали за гостиницей, в
которой остановился Великий князь Иван, а трое - за Зарой эль-Хала. Еще двое
были направлены следить за слугой-индусом, и один человек присматривал за
моим добрым другом Казимиром. Таким образом, девять опытных профессионалов и
я сам тотчас взялись за это дело.
Почему я говорю "за дело", когда нет ничего достаточно веского для
того, чтобы им следовало заниматься? Я объясню. Хотя Великий князь и
путешествовал инкогнито, но правительство его страны знало об этой поездке и
желало выяснить, с какой целью она была предпринята.
Когда я познакомился с Казимиром, Великий князь находился в Париже уже
три дня и, по моим данным, был страшно взбешен. Очаровательная танцовщица не
снизошла даже до того, чтобы ответить на его приглашение, а когда он явился