"Сергей Рокотов. Слепая кара" - читать интересную книгу автора

Странно все это. Что-то она знает. Что-то очень важное...
Гусев стоял в раздумье, не зная, что ему делать.
Зайти сразу к ней или подождать, дать ей собраться с мыслями. Коли она
не решилась рассказать то, что знает, она не решится, даже если он будет
настаивать.
А на чем он может настаивать? Она и намека не сделала никакого. А с
другой стороны, надо ковать железо, пока горячо. А она, безусловно, что-то
знает...
Он подошел к ее двери и постучал. Дверь была заперта на замок. Он
постучал сильнее.
- Вера Александровна! Вера Александровна! Это я, Гусев. Откройте,
пожалуйста.
Ответом было молчание. Гусев продолжал стучать.
- Я плохо себя чувствую. У меня давление поднялось. Я не могу сейчас
разговаривать. Позже, позже, - слабым голосом отвечала из-за двери Вера
Александровна.
Гусев не счел нужным стучать дальше, постоял немного и пошел опять в
комнату.
В принципе, делать здесь было уже нечего. Труп надо было увозить на
судмедэкспертизу, а затем вести это дело - видно, простецкое, несложное,
обычная ерундовая бытовуха на почве пьянства и скотства.
Найдут они, разумеется, скоро этого дурацкого Трыкина, тот
покочевряжится малость да и расколется как миленький. Соседка-то, видать,
все видела, да припугнул ее Трыкин, вот она и боится рассказать, хочет, да
боится, но она все равно расскажет, честность у таких, как она, выше
страха. Устроят им очную ставку, припрут его косвенные свидетели, да
наверняка и нож где-нибудь неподалеку отыщется с его отпечатками пальцев. И
все. Будет суд, получит этот придурок лет восемь-десять по сто пятой статье
и поплывет по этапу в дом родной. А он, Гусев, будет заниматься следующим
делом, таким же нелепым и безобразным.
Он сидел и курил, поглядывая на труп мясника Фомичева, продолжал
что-то записывать эксперт, пригорюнившись, подперев голову руками, сидела
за столом Люба, всхлипывал полупьяный Сапелкин, паясничал на диване Толик.
Все это было нелепо и ужасно скучно. "Скорее бы приходили Сергеев и Царев с
Трыкиным ли, без него, надоело в этом клоповнике до ужаса", - думал с
раздражением Гусев..
Время тянулось медленно, Люба принесла чаю, попили молча, потом Гусев
опять закурил. "Как же они долго..." - злился он. И вот наконец раздался
звонок в дверь.
- Товарищ капитан, - озадаченно произнес Царев, вытирая пот со лба. -
Дела-то какие... Трыкин-то со вчерашнего дня в камере. Его еще вечером
взяли, на улице хулиганил, гад...
- Во сколько его взяли? - с тоской произнес Гусев.
- Да около полуночи, - ответил Царев. - Он и впрямь поперся на улицу
Гримау, но около метро "Академическая" сцепился с кем-то, возникла драка,
его и скрутили. Так и сидит там со вчерашнего дня, мне только что звонили.
- Ну, я же говорил! - воскликнул радостный Сапелкин. - Не мог Вовка
убить! Он только с виду такой, а так он добрый...
- "Добрый", - проворчал Царев. - Спасу от вас, добрых таких, нету.
- Это ладно, - почесал голову Гусев, глядя на Любу, сидевшую с