"Ромен Роллан. Жан-Кристоф (том 1)" - читать интересную книгу автора

Кристофа. Он поворачивается на стуле, опирается подбородком на спинку и
слушает, притихнув. Он не знает, что это за звуки, откуда они: что-то
сверкает, кружится, ничего не разберешь. Но ему хорошо. Как будто и не
сидел целый час на жестком, неудобном стуле в старом, унылом здании.
Кажется, что паришь в воздухе, словно птица; и когда волна звуков
прокатывается по всей церкви, заполняя своды, ударяясь в стены, она
подхватывает Кристофа, бросает его ввысь, несет точно на крыльях... Как
хорошо! Какая свобода, какое солнце! Кристоф засыпает...
Дедушка недоволен им. Он говорит, что Кристоф не умеет вести себя в
церкви.


А вот он дома, сидит на полу на коврике, подобрав под себя ноги. Он
только что выдумал новую игру: коврик - это лодка, а пол - река. Если
сойти с коврика - утонешь. Кристофа очень удивляет и даже сердит, что
другие этого не видят и ходят как ни в чем не бывало по всей комнате. Он
хватает мать за юбку:
- Мама! Там же вода! Надо идти по мосту! (Мост - это бороздки меж
красных плиток.)
Мать даже не слушает и проходит мимо. Кристоф обижается на нее, как мог
бы обидеться автор, увидев, что публика разговаривает во время
представления его пьесы.
Через минуту все уже забыто. Пол больше не море. Кристоф лежит плашмя,
упершись подбородком в каменную плитку, распевает какую-то арию
собственного сочинения и сосет палец, пуская слюни. Он погружен в
созерцание узкой щели между плитками. Щели слагаются в узор, и эти узоры
гримасничают, как живое человеческое лицо. Чуть заметное углубление
ширится, превращается в ущелье; вокруг возвышаются горы. Пробегает
двухвостка - огромная, как слон. Если бы рядом грянул гром, Кристоф бы не
услышал.
Никто им не занимается, да ему никого и не нужно. Он может обойтись
даже без ковриков-лодок и без ущелий в полу с их фантастической фауной.
Ему довольно самого себя. Сколько тут интересного! Кристоф часами
разглядывает свои ногти и громко хохочет. У каждого ноготка свое лицо, и
некоторые даже очень на кого-то похожи, на кого-то знакомого. Кристоф
заставляет их разговаривать друг с другом, танцевать, драться. А остальное
тело... Кристоф обследует все эти принадлежащие ему чудеса. Сколько тут
удивительных вещей! Есть очень странные. Кристоф разглядывает их с
величайшим любопытством.
Когда его ловят на этом занятии, ему здорово попадает.


В иные дни, улучив минуту, когда мать чем-нибудь занята, Кристоф
удирает из дому. На первых порах за ним бежали, ловили его, приводили
назад. Потом привыкли: пусть себе бродит, лишь бы не уходил далеко. Дом
стоит на самой окраине, почти сейчас же за ним начинаются поля. Пока
Кристофа еще видно из окон, он идет, не останавливаясь, мерными шажками,
по временам припрыгивая на одной ножке. Но за поворотом дороги, где его
уже заслоняют кусты, он разом меняет свои повадки. Прежде всего он
останавливается и, засунув палец в рот, соображает, какую сегодня