"Ромен Роллан. Пьер и Люс" - читать интересную книгу автора

Ромен Роллан

Пьер и Люс


Amori[1]

Pacis Amor Deus Propercius[2]

Продолжительность действия: вечер среды 30 января - Страстная пятница
29 марта 1918 года.


Пьер ворвался в метро. Грубая, возбужденная толпа. Стоя у входа, в
толще человеческих тел, он дышал воздухом, спертым от дыхания множества
людей, и смотрел невидящим взором на темные гулкие своды, по которым
скользили огненные зрачки поезда. В душе у него были те же тени, те же
резкие вспышки света. Задыхаясь в поднятом воротнике пальто, не в силах
пошевельнуться, сжав губы и чувствуя, как его влажный от испарины лоб
охлаждают порою клубы ледяного воздуха, врывающегося в двери на остановках,
он старался не видеть, не дышать, не думать, не жить. Смутная тоска
наполняла сердце этого восемнадцатилетнего юноши, почти ребенка. Там,
высоко, над этими черными сводами, над этой кротовой норой, где проносилось
металлическое чудовище, кишевшее личинками - людьми, был Париж, снег,
холодный январский вечер, кошмар жизни и смерти - война.
Война. Вот уже четыре года, как она вторглась сюда. Она легла тяжким
гнетом на его отрочество. Она застигла его в том переходном возрасте, когда
юноша, встревоженный пробуждением неведомых дотоле чувств, в испуге
обнаруживает, что стал добычей звериных, слепых, разрушительных сил жизни,
хотя он ничего еще не просил от нее. Если это, подобно Пьеру, хрупкий
мальчик с нежной и впечатлительной душой, он, никому не решаясь признаться,
испытывает отвращение и ужас перед грубостью, нечистоплотностью,
бессмысленностью плодовитой и ненасытной природы - этой вечнородящей свиньи,
пожирающей свой приплод. В каждом юноше лет шестнадцати - восемнадцати есть
частица души Гамлета. Не требуйте от него понимания войны! (В этом
разбирайтесь вы, умудренные опытом люди.) Ему и без того трудно понять и
оправдать жизнь! Обычно юноша весь уходит в мечты и в искусство, пока не
освоится со своим новым состоянием и куколка не завершит мучительного
перехода от личинки к насекомому. Как нуждается он в покое и
сосредоточенности в эту смутную апрельскую пору созревания души! Но его
находят в его тайном убежище и, такого беззащитного в новой, еще не
затвердевшей оболочке, вытаскивают из тени и бросают на резкий свет, в самую
гущу грубой человеческой толпы, где он, ничего не понимая, немедленно должен
приобщиться к ее безумствам и ненависти и, все еще ничего не понимая,
расплачиваться за них.
Пьер был призван вместе со своими ровесниками, восемнадцатилетними
юношами. Через полгода родине понадобится его жизнь. Этого требовала война.
Полгода отсрочки! Полгода. Ах, если бы не думать об этом до той поры!
Оставаться в своем подземелье! Не видеть жестокого света дня...
Мысль Пьера, подобно убегавшему поезду, углублялась во тьму; он сомкнул