"Ромен Роллан. Пьер и Люс" - читать интересную книгу автора - Нет?
(Он покачал головой.) - Вы не "мадемуазель". Вы - просто Люс, а я - Пьер. Они держались за руки. Устремив глаза в небо, кротко синевшее меж голых сучьев, они замолчали. Они не глядели друг на друга, но мысли, их волновавшие, передавались через пожатье руки. Она сказала: - В тот вечер нам было страшно. - Да, - подхватил он, - было хорошо. (Позднее они невольно улыбнулись, вспоминая этот разговор: оба в ту минуту, конечно, думали об одном.) Вдруг она выдернула руку. Били часы. - Ах! Я опаздываю... Они пошли вместе. Люс шла быстрой, легкой походкой парижаночки, которая и в спешке не теряет присущего ей изящества. - Вы часто здесь бываете? - Каждый день. Но почти всегда на той стороне площадки. (Она указала на сад, на купу деревьев, точно с гравюры Ватто). Я возвращаюсь из музея. (Он посмотрел на ее папку.) - Вы художница? - спросил он. - Нет, - ответила она, - для меня это слишком громко. Так, мазилка... - Но зачем же? Для развлечения? - О, конечно, нет. Чтобы заработать. - Заработать? - Ну да! Как это дурно, не правда ли, - заниматься живописью для заработка? - Однако это так. Я вам объясню в следующий раз. - В следующий раз мы опять позавтракаем у фонтана. - Пожалуй, если будет хороший денек. - Но вы придете пораньше? Хорошо? Ну скажите, Люс? (Они дошли до трамвайной остановки. Она вскочила на подножку вагона.) - Ну, скажите... ответьте мне... милый мой лучик! Девушка не отвечала, но, когда тронулся трамвай, она прикрыла веки, и по одному лишь движению ее губ он угадал ответ: - Да, Пьер. По дороге домой оба изумлялись: - Удивительно, какие все радостные сегодня... И сами улыбались, не пытаясь разобраться в том, что произошло; но они знали, что у них что-то есть, что они что-то нашли, что им что-то принадлежит. Что именно? Ничего. Но сегодня жизнь так полна! Дома каждый из них поглядел на себя в зеркало ласковым взглядом, как на друга, думая: "Эти глаза смотрели на тебя". Они улеглись рано, охваченные сладостной усталостью, - почему бы это? И, засыпая, думали: "Как хорошо, что наступит завтра!" * * * Завтра!.. Те, кто придет после нас, едва ли представят себе, сколько затаенного отчаяния и беспредельной скорби поднимало в душе это слово на |
|
|