"Ромен Роллан. Пьер и Люс" - читать интересную книгу автора

- Нет?
(Он покачал головой.)
- Вы не "мадемуазель". Вы - просто Люс, а я - Пьер.
Они держались за руки. Устремив глаза в небо, кротко синевшее меж голых
сучьев, они замолчали. Они не глядели друг на друга, но мысли, их
волновавшие, передавались через пожатье руки.
Она сказала:
- В тот вечер нам было страшно.
- Да, - подхватил он, - было хорошо.
(Позднее они невольно улыбнулись, вспоминая этот разговор: оба в ту
минуту, конечно, думали об одном.)
Вдруг она выдернула руку. Били часы.
- Ах! Я опаздываю...
Они пошли вместе. Люс шла быстрой, легкой походкой парижаночки, которая
и в спешке не теряет присущего ей изящества.
- Вы часто здесь бываете?
- Каждый день. Но почти всегда на той стороне площадки. (Она указала на
сад, на купу деревьев, точно с гравюры Ватто). Я возвращаюсь из музея.
(Он посмотрел на ее папку.)
- Вы художница? - спросил он.
- Нет, - ответила она, - для меня это слишком громко. Так, мазилка...
- Но зачем же? Для развлечения?
- О, конечно, нет. Чтобы заработать. - Заработать?
- Ну да! Как это дурно, не правда ли, - заниматься живописью для
заработка?
- Нет, скорее странно - зарабатывать деньги, не умея рисовать.
- Однако это так. Я вам объясню в следующий раз.
- В следующий раз мы опять позавтракаем у фонтана.
- Пожалуй, если будет хороший денек.
- Но вы придете пораньше? Хорошо? Ну скажите, Люс?
(Они дошли до трамвайной остановки. Она вскочила на подножку вагона.)
- Ну, скажите... ответьте мне... милый мой лучик!
Девушка не отвечала, но, когда тронулся трамвай, она прикрыла веки, и
по одному лишь движению ее губ он угадал ответ:
- Да, Пьер.
По дороге домой оба изумлялись:
- Удивительно, какие все радостные сегодня...
И сами улыбались, не пытаясь разобраться в том, что произошло; но они
знали, что у них что-то есть, что они что-то нашли, что им что-то
принадлежит. Что именно? Ничего. Но сегодня жизнь так полна! Дома каждый из
них поглядел на себя в зеркало ласковым взглядом, как на друга, думая: "Эти
глаза смотрели на тебя". Они улеглись рано, охваченные сладостной
усталостью, - почему бы это? И, засыпая, думали: "Как хорошо, что наступит
завтра!"


* * *

Завтра!.. Те, кто придет после нас, едва ли представят себе, сколько
затаенного отчаяния и беспредельной скорби поднимало в душе это слово на