"Ромен Роллан. Пьер и Люс" - читать интересную книгу автора

Настала Вербная суббота. Они ежедневно проводили вместе несколько часов
и даже не считали нужным скрываться. Им было уже не в чем отдавать отчет
миру. Их связывали с ним такие тонкие нити, вот-вот готовые оборваться! Два
дня назад началось решающее наступление германской армии. На пространстве
чуть ли не в сто километров бушевали его волны. Город поминутно содрогался;
взрыв в Курневе потряс Париж, подобно землетрясению; непрекращавшиеся
тревоги разбивали сон и выматывали нервы. И вот ранним утром в Вербную
субботу люди, только-только сомкнувшие глаза в ту беспокойную ночь,
просыпались под гром неведомой пушки, которая из своей далекой засады, с
того берега Соммы, словно с другой планеты, наугад метала смерть. При первых
выстрелах, которые приписали сначала новому налету "готов", все послушно
спрятались в подвалы; но постоянная опасность становится привычкой, к ней
приспосабливаешь свою жизнь и, пожалуй, находишь в ней нечто похожее на
удовольствие, если она пережита совместно с другими и не особенно велика. К
тому же стояла такая прекрасная погода, что обидно было погребать себя
заживо, и все вышли на воздух еще до полудня; улицы, сады, террасы кафе -
все выглядело так празднично в этот лучезарный, солнечный полдень!
Этот-то полдень Пьер и Люс и выбрали для прогулки в Шавильском лесу,
подальше от людей. Все эти десять дней их не покидало состояние тихого
восторга, умиротворенности и нервного возбуждения, такое чувство, словно
они - на островке, вокруг которого кружится водоворот. Опьяненные слух и
зрение влекут тебя туда. Но ты зажмуриваешь глаза, зажимаешь руками уши,
закрываешь дверь на засов, и вот в глубине души - тишина, солнечная тишина,
недвижный летний день, где незримая Радость, подобно притаившейся птичке,
поет свою песню, журчащую и свежую, как ручеек. О Радость! Волшебная
певунья, щебетание счастья! Я хорошо знаю, что достаточно щелочки между век
или чтобы палец хотя бы на миг не зажимал уши, - и вновь вас обдаст пена и
рев потока. Шлюз так слаб! И я знаю, что он ненадежен, и ярче разгорается
моя Радость от нависшей над ней угрозы. Само спокойствие и тишина пронизаны
дыханием страсти!..
Войдя в лес, они взялись за руки. Первые дни весны - новое вино,
ударяющее нам в голову. Молодое солнце опьяняет нас чистейшим соком своей
лозы. Еще не опушенный лес облит сиянием. Лазурное око неба меж голых ветвей
завораживает и усыпляет разум... Они почти не разговаривали. Язык ленился
договорить начатую фразу. Ноги подкашивались; шатаясь, они, как бы нехотя,
брели среди солнечного безмолвия леса. Земля тянула их к себе. Так бы и лечь
на дороге. Унестись на ободе великого колеса мироздания...
Они взобрались по откосу, углубились в чащу, улеглись на мертвых
листьях, сквозь которые уже пробивались фиалки. Первые песни птиц и
отдаленный гул пушек сливались со звоном сельских колоколов, возвещавших о
завтрашнем празднике. Сверкающий воздух был пронизан надеждой, верой,
любовью, смертью. В этом уединении они говорили вполголоса. Сердце
замирало - от счастья, от горя? Они сами не знали; на них нахлынули грезы.
Люс неподвижно лежала на спине, вытянув руки вдоль тела и устремив в небо
задумчивый взгляд; она чувствовала, как нарастает в ее душе затаенная боль,
которую она с утра пыталась побороть, чтобы не омрачать радости этого дня.
Пьер положил голову на колени Люс, в складки ее платья, касаясь лицом ее
теплого живота, как спящий ребенок. Люс молча ласкала уши, глаза, нос и губы
любимого. Казалось, на кончиках этих милых, одухотворенных любовью пальцев