"Екатерина Вторая. О величии России" - читать интересную книгу автора

никогда не нарушала своих обязанностей, что часто для этого вставала при
свечах; потом она велела позвать моего камердинера-парикмахера и сказала
ему, что если он впредь будет причесывать меня с такою медлительностью, то
она его прогонит; когда она с ним покончила, великий князь, который разделся
в своей комнате, пришел в шлафроке и с ночным колпаком в руке, с веселым и
развязным видом, и подбежал к руке императрицы, которая поцеловала его и
начала тем, что спросила, откуда у него хватило смелости сделать то, что он
сделал; затем сказала, что она вошла в комнату, где была машина, и увидела
дверь, всю просверленную; что все эти дырки были направлены к тому месту,
где она сидит обыкновенно; что, верно, делая это, он поСтр. 514
забыл все, чем ей обязан; что она не может смотреть на него иначе, как
на неблагодарного; что отец ее, Петр I, имел тоже неблагодарного сына; что
он наказал его, лишив его наследства; что во времена императрицы Анны она
всегда выказывала ей уважение, подобающее венчанной главе и помазаннице
Божией; что эта императрица не любила шутить и сажала в крепость тех, кто не
оказывал ей уважения; что он мальчишка, которого она сумеет проучить.
Тут он начал сердиться и хотел ей возражать, для чего и пробормотал
несколько слов, но она приказала ему молчать и так разъярилась, что не знала
уже меры своему гневу, что с ней обыкновенно случалось; когда она сердилась,
и наговорила ему обидных и оскорбительных вещей, выказывая ему столько же
презрения, сколько гнева. Мы остолбенели и были смущены оба, и, хотя эта
сцена не относилась прямо ко мне, у меня слезы выступили на глаза; она
заметила это и сказала мне: "То, что я говорю, к вам не относится; я знаю,
что вы не принимали участия в том, что он сделал, и что вы не подсматривали
и не хотели подсматривать через дверь". Это справедливо выведенное ею
заключение успокоило ее немного, и она замолчала; правда, трудно было
прибавить еще что-нибудь к тому, что она только что сказала; после чего она
нам поклонилась и ушла к себе очень раскрасневшаяся и со сверкающими
глазами.
Великий князь пошел к себе, а я стала молча снимать платье, раздумывая
обо всем, только что слышанном. Когда я разделась, великий князь пришел ко
мне и сказал тоном, наполовину смущенным, наполовину насмешливым: "Она была,
точно фурия, и не знала, что говорит". Я ему ответила: "Она была в
чрезвычайном гневе". Мы перебрали с ним только что слышанное, затем
отобедали лишь вдвоем у меня в комнате.
Когда великий князь ушел к себе, Крузе вошла ко мне и сказала: "Надо
признаться, что императрица поступила сегодня, как истинная мать!" Я видела,
что ей хотелось вызвать меня на разговор, и потому молчала. Она сказала:
"Мать сердится и бранит детей, а потом это проходит; вы должны были бы
сказать ей оба: "Виноваты, матушка", и вы бы ее обезоружили". Я ей сказала,
что была смущена и изумСтр. 515
лена гневом ее Величества, и что все, что я могла сделать в ту минуту,
так это лишь слушать и молчать. Она ушла от меня, вероятно, чтобы сделать
свой доклад. Что касается меня, то слова: "виноваты, матушка", как средство,
чтобы обезоружить гнев императрицы, запали мне в голову, и с тех пор я
пользовалась ими при случае с успехом, как будет видно дальше.
За несколько времени перед тем, как императрица отставила графа
Брюммера и обер-камергера Бергхольца от занимаемых ими при великом князе
должностей, однажды, когда я вышла утром ранее обыкновенного в переднюю,
первый из них, находясь там как бы наедине, воспользовался случаем