"Екатерина Вторая. О величии России" - читать интересную книгу автора

никто ни о чем.не догадался. Сакромозо во время своего пребывания в
Петербурге сунул мне еще две или три записки, касавшиеся одного и того же, и
ответы мои были ему так же переданы, и никто никогда об этом ничего не
узнал. Из Летнего дворца мы поехали в Петергоф, который тогда перестраивали.
Нас поместили наверху, в старой постройке Петра I, тогда
существовавшей. Здесь от скуки великий князь стал играть со мною вдвоем
каждый день после обеда в ломбер; когда я выигрывала, он сердился, а когда
проигрывала - требовал, чтобы ему было уплачено немедленно; у меня не было
ни гроша, за неимением денег, он принимался играть со мною вдвоем в азартные
игры.
Помню, что однажды его ночной колпак служил нам маркой в десять тысяч
рублей; но когда в конце игры он проигрывал, то приходил в ярость и был
способен дуться в течение нескольких дней; эта игра ни с какой стороны не
бьша мне по душе. Во время этого пребывания в Петергофе мы увидели в окна,
которые выходили в сад у моря, что муж и жена Чоглоковы постоянно ходят взад
и вперед из верхнего дворца во дворец в Монплезире, на берегу моря, где жила
тогда императрица. Это заинтересовало нас так же, как и Крузе. Чтобы узнать
причину этих частых хождений туда и обратно, Крузе пошла к своей сестре,
которая была старшей камер-фрау императрицы. Она вернулась оттуда вся
сияющая, узнав, что все эти хождения происходили оттого, что до императрицы
дошло, что у Чоглокова была любовная интрига с одной из моих фрейлин,
Кошелевой, и что она была беременна. ИмператриСтр. 537
ца велела позвать Чоглокову и сказала ей, что муж ее обманывает, тогда
как она любит его до безумия; что она была слепа до того, что эта девица,
любовница ее мужа, чуть не жила у нее; что если она пожелает теперь
разойтись с мужем, то сделает угодное императрице, которая без удовольствия
смотрела на брак Чоглоковой с ее мужем. Она прямо объявила ей, что не
желает, чтобы ее муж оставался при нас, что она уволит его, а ей оставит ее
должность. Жена в первую минуту стала отрицать перед императрицей страсть
своего мужа, утверждала, что это клевета, но ее Императорское Величество в
то время, как говорила с женой, послала расспросить девицу. Эта последняя во
всем совершенно чистосердечно призналась, что вызвало в жене ярость против
мужа. Она вернулась к себе и стала ругать мужа; он упал перед ней на колени
и стал просить прощения, и пустил в ход все влияние, какое имел на нее, чтоб
ее смягчить. Куча детей, какую они имели, послужила к тому, чтобы
восстановить их согласие, которое между тем не стало с тех пор более
искренним; разъединенные по любви, они были связаны по интересу; жена
простила мужу, она пошла к императрице и сказала ей, что все простила мужу и
хочет оставаться с ним из любви к своим детям; она на коленях умоляла
императрицу не удалять ее мужа с позором от двора - это значило бы
обесчестить ее и довершить ее горе; наконец, она вела себя в этом случае с
такою твердостью и великодушием, и ее горе, кроме того, было так
действительно, что она обезоружила гнев императрицы. Она сделала больше
того: она привела мужа к Ее Императорскому Величеству, высказала ему всю
правду, а потом бросилась вместе с ним на колени к ногам императрицы и
просила ее простить ее мужа ради ее и ее шестерых детей, отцом которых он
был.
Все эти различные сцены продолжались пять или шесть дней, и мы узнавали
почти с часу на час, что происходило, потому что нас меньше караулили в этот
промежуток времени и потому что все надеялись увидеть отставку этих людей.