"Екатерина Вторая. О величии России" - читать интересную книгу автора

того, как я уже спала, и уходил раньше, чем я просыпалась; остальное время
почти все проходило в охоте и в приготовлениях к охоте. Чоглоков получил от
обер-егермейстера, под предлогом развлечения великого князя, две своры: одну
из русских собак и с егерями, другую из французских или немецких собак; к
этой были приставлены старый доезжачий-француз, мальчик-курляндец и один
немец. Так как Чоглоков стал заправлять русской сворой, Его Императорское
Высочество взял на себя иностранную свору, которой Чоглоков вовсе не
интересовался; каждый из них входил во все мелочи, касающиеся его части,
следовательно, Его Императорское Высочество ходил сам постоянно на псарню,
или же охотники приходили докладывать ему о состоянии своры, об ее
приключениях и нуждах, и, наконец, коли пошло начистоту, он связался с этими
людьми, закусывал и выпивал с ними; на охоте он был всегда среди них. В
Москве стоял тогда Бутырский полк; в этом полку был поручик Асаф
Батуринxcvi, весь в долгу, игрок и всюду известный за большого негодяя,
впрочем, человек очень решительный. Не знаю, по какой случайности или каким
образом этот человек свел знакомство с охотниками французской своры, но
думаю, что те и другие стояли возле села Мытищи или Алексеевского; словом,
как бы то ни было, охотники сказали великому князю, что у них был знакомый,
поручик Бутырского полка, который выказывает большую преданность Его
Императорскому Высочеству и утверждает, что весь полк с ним заодно.
Великий князь охотно выслушал этот рассказ и захотел узнать подробности
о полке через своих охотников; ему передали много дурного о начальниках и
много хорошего о подчиненных. Батурин, все через охотников, попросил быть
представленным великому князю на охоте; на это великий князь вначале
согласился не сразу, но затем он стал поддаваться; мало-помалу случилось то,
что, когСтр. 555
да великий князь был однажды на охоте, Батурин встретился в укромном
местечке; при виде его и пав перед ним на колени, Батурин сказал ему, что он
клянется не признавать никакого другого государя, кроме него, и что он
сделает все, что великий князь прикажет.
Великий князь сказал мне, что он, великий князь, услышав эту клятву,
испугался, пришпорил лошадь, оставив Батурина на коленях в лесу, и что
охотники, которые его представили, не слышали, что тот сказал. Великий князь
утверждал, что он более не имел никаких сношений с этим человеком, и что он
даже предупредил охотников, чтобы они остерегались, как бы этот человек не
принес им несчастья. Его настоящее беспокойство происходило оттого, что
охотники ему только что сказали, что Батурин был арестован и переведен в
Преображенское, где была Тайная канцелярия, которая ведала государственные
преступления. Его Императорское Высочество дрожал за своих охотников и очень
боялся оказаться замешанным. Что касается охотников, его опасения вскоре
осуществились, ибо он узнал несколько дней спустя, что они были арестованы и
отвезены в Преображенское.
Я старалась уменьшить его тревогу, указывая ему, что если он
действительно не входил ни в какие переговоры с этим человеком, кроме тех, о
которых мне говорил, то, как бы тот ни был виноват, я не думаю, чтобы его,
великого князя, очень стали винить за его поступок, который, по-моему, был
не больше, как неосторожностью, какую он сделал, связавшись со столь дурной
компанией. Затрудняюсь сказать, говорил ли он мне правду; я имею основание
думать, что он убавлял, передавая о переговорах, которые, может быть, вел,
ибо со мною даже он говорил об этом деле только отрывочными фразами и как