"Андрей Владимирович Романов. Военный дневник " - читать интересную книгу автора

ему пришлось переехать на юг. Около 11 утра прибыли в Седлец, долго томились
на вокзале. Кто ездил в город искать свою квартиру, а остальные делились
своими впечатлениями. Завтракали Дмитрий и Сандро у меня в вагоне. Они оба
переехали в квартиры, а я остался у себя в вагоне. Город Седлец не дурен для
бывшего губернского города. Прекрасный вокзал, мощеные улицы, каменные
здания и т. д. Обедали снова все у меня в вагоне, так как собрание еще не
открылось.
3 окт[ября]
Я получил командировку осмотреть тыловые пути корпусов 2-й армии. В 10
ч. вечера я выехал в Варшаву. Мне дали в помощь под[полковника]
Ген[ерального] шт[аба] Сергея Карловича Сегеркранца[37]. В 12 ч. ночи мы
прибыли в Варшаву. Штаб армии находился в поезде на Брестском вокзале, и
локомотив под парами стоял прицепленный к поезду. Я с Сегеркранцем прошли
прямо в оперативное отделение, где застали полк[овника] Вялова[38] в очень
душном вагоне. Освещалось все лишь свечами, и от этой копоти дышать было
трудно. Через некоторое время пришел нач[альник] шт[аба] ген[ерал]-м[айор]
Постовский[39], ген[ерал]-квартирмейстер и команд[ующий] 2-й ар[мией]
ген[ерал] Шейдеман[40]. Он взял карту и рассказал все дела под Варшавой,
начиная с 28 сен[тября]. Как было трудно в первые дни с малыми силами
отстаивать город. Но с подходом новых корпусов дела стали лучше, и в данное
время бой происходит в районе 10 верст от города. Для общего наступления
ждали лишь подхода II Сиб[ирского] кор[пуса] и XXIII [корпуса]. Потери были
довольно значительны в первые дни. Теперь немцы атаковали главным образом
наш правый фланг [Прушково-Блон], но все атаки были отбиты артиллерийским
огнем. С юга ждали подхода V армии [генерала] Плеве[41] с 19 и 5
корп[усами]. Видно было, что ген[ерал] Шейдеман пережил тяжелые дни. Один
день неприятель опрокинул одну бригаду, которая отбежала до фортов, но,
собравшись, вернулась на линию. Это вызвало в городе панику, которая, к
счастью, скоро улеглась. Телефон не переставал работать все время с
корпусами. Шли донесения о результатах дня.
В 2 ч. я покинул штаб и пошел спать.
На следующее утро, в 8 [ч.] я поехал на своем моторе в штаб I
Сиб[ирского] корп[уса] в дер[евню] Служевицы. Канонада началась с раннего
утра и все усиливалась. На горизонте пылала деревня Пясечко, зажженная нашей
тяжелой артиллерией. Все небо было затянуто дымом тротиловых бомб. Командир
I Сиб[ирского] кор[пуса] ген[ерал] Плешков[42] был очень в духе. Его
сибиряки дрались отчаянно, и знаменитый [Машдловский] лес, который считался
труднопроходимым, они взяли штыками. Со стороны Прушково и Блона канонада
все развивалась. Гул стоял неумолкаемый. Возвращаясь к Варшаве, по сторонам
дороги перед временными укреплениями полевых батарей сибиряки строили
проволочные заграждения, которыми они воспользовались для сушки белья.
Раненых везли мало, бой шел почти исключительно артиллерийский. В самом
городе у перевязочного пункта стоял паровой трам с ранеными, и польские
вольные дружины заботливо снабжали их папиросами и кушаньем, а у кого
повязка была плоха, снова перевязывали в соседнем доме. Эти польские
организации работали все время под огнем и так много сделали для раненых,
которых эвакуировали с позиций в узкоколейных поездах - трамах. Мои
путешествия по тылу лишены особого интереса. Приходилось на каждом шагу
вылезать из автомобиля, расспрашивать обозы, определять [номер] Н-ской {Так
в тексте} части и проверять по карте, верно ли они стоят. Путаницы было