"Роман Романов. "Заяц" (Сб."Остров пурпурной ящерицы")" - читать интересную книгу автора

Он точно вошел в режим нашей жизни. Когда мы просыпались, и он уже
бодрствовал и ждал завтрака. Особенно первые дни наш завтрак превращался в
настоящий аттракцион.
Выжатый из трубки питательный раствор в маленькой дозе медленно плыл в
пространстве, наш "заяц", проголодавшийся "за ночь", бежал за ним, семеня
ножками, но напрасно. Еда уходила в одну сторону, а он с вытянутой головкой
оставался висеть в пространстве до тех пор, пока мы не возвращали к нему
"уплывшую" в пространстве еду. Но особенно было занятно смотреть, когда мы
давали ему пить.
Выдавливая из тубы воду, которая тут же принимала форму шара, мы
подводили его мордочку к этому шару. Но стоило ему активно удариться
мордочкой о водяной шар, как тут же вступал закон действия и
противодействия: шарик уплывал в одну сторону, а наш "заяц", облизывая губы,
двигался в противоположную сторону.
Особенно ему нравилось, когда мы его "спускали с цепи" и позволяли
ползать по себе. Тогда он находил какой-нибудь карман, влезал в него и
чувствовал себя как на Земле.
"Заяц" был наш товарищ, общий друг, разделяющий вместе с нами все
тягостные дни, недели и месяцы, и за это время он вырос в настоящего
представителя семейства грызунов.
Мы уже заканчивали все задания нашей сложной программы и должны были
возвращаться на Землю.
Надо было некоторые приборы внести в кабину. В общем, подготовиться к
обратному пути. Я надел скафандр, вошел в тамбур, затем открыл внешний люк,
вышел в открытый космос на тросе. Это был последний выход в космос на орбите
Венеры. Меня уже не удивлял увеличенный и лохматый диск Солнца. Венера с
высоты двух тысяч метров представляла собой окутанный в вату огромный шар.
Облетая космический корабль, снимая приборы, я оказался напротив
иллюминатора и увидел какие-то беспокойные жесты своего друга в кабине. Он
настойчиво показывал пальцем в одном направлении. Я посмотрел в направлении
его жеста и увидел в десяти метрах от корабля маленький, безжизненный
комочек. Он медленно удалялся от корабля в пространство. Я оттолкнулся от
стенки корабля в надежде догнать и вернуть его на корабль, чтобы не
оставлять останки нашего друга на орбите Венеры, но длина троса не позволяла
достать его. В это время мы вошли в теневую часть планеты, а когда вышли на
свет, он удалился настолько, что простым глазом его уже не было видно.
Я возвратился в корабль. Тонкий шнурок на потолке уныло висел у нас над
головами. Мы не могли смотреть друг другу в глаза. Мы потеряли друга. Не
уберегли члена нашей команды. Впереди девяносто дней, а вернее, отрезок
времени без дней и ночей в пространстве вечности. Его надо было преодолеть
теперь вдвоем.
Капитан остановил свой рассказ. Встал и прошелся по комнате. Подошел к
окну, облокотился на подоконник. Машины бесшумно двигались по проспекту.
Солнце зашло, но свет огней озарил Москву разными цветами. Огни
отражались в виденной из окна полоске воды Москвы-реки. Кутузовский проспект
начинал свою красивую вечернюю жизнь.
Журналист подошел к письменному столу. Пододвинул настольный календарь
и на листе даты "16 июня 2078 года" написал: "Заяц". После этого он
обратился к капитану уже не как собеседник, а как человек определенной
профессии.