"Владислав Романов. Мне больно, и я люблю " - читать интересную книгу автора

той строгостью и степенностью, каковые, казалось, она непременно должна была
приобрести. Прирожденная веселость и жадная тяга к ушедшей внезапно
молодости не давали ей и минуты подумать о пристойностях и привычках,
удобных в её положении.
- А не боитесь мужчин пускать? - расспрашивал её Мотя.
- А чего бояться? - весело отвечала Ольга Алексеевна. - Всё одной не
скучно, да и потом за крепким мужчиной и спать надежнее, - улыбаясь,
двусмысленно говорила она и первая же смеялась своей такой шутке, от которой
Мотя чувствовал себя неловко.
- А вы надолго? - расспрашивала, в свою очередь, Ольга Алексеевна.
- Да поживем! - тоже напуская на себя веселость, отвечал Мотя. - Отчего
у такой хозяюшки не пожить?..
Мотя уже входил в роль заправского ухажера, и ему казалось, что роль
получается, и это ему нравилось.
- По мне, хоть всю жизнь живите! Хлопцы вы хорошие, глазастые, девки
вон табуном побегут!..
- А мы на девок смотреть не будем, - со значением проговорил Мотя. - Мы
люди простые, нам простые чувства нужны!
Левушкин где-то вычитал эти слова и теперь обрадовался, что сумел так
ловко их ввернуть.
- Я повечерять вам собрала, - весело объявила Ольга Алексеевна. - Так
что милости прошу!
Левушкин ожидал этого приглашения, ибо содержимое узелка Таисьи
Федотовны они умяли на первой же остановке, а выбираться теперь за
продуктами было поздновато, поэтому Мотя охотно согласился отведать
вдовушкиного пирога. Павел от ужина отказался, сославшись на усталость, и
Мотя пошел один.
Конечно, Левушкин ожидал доброго приема и надеялся сытно закусить, но
то, что он увидел, привело его в изумление. Такого обильного стола он ещё в
жизни своей не видывал. И телятина, и курятина, и каша гречневая, томленная
с потрошками, пироги с капустой, с грибами, с черемухой, сало копченое,
соленое, мозги, рыба, огурчики, помидорчики, лучок - от обилия яств у Моти
зарябило в глазах, к тому же среди этого великолепия возвышался штоф
мутноватой картофельной самогонки, и первый же стаканчик выбил из-под
Мотиных ног всякую твердую почву. Мотя развалился на лавке, закинув ногу на
ногу, и заговорил. Он говорил совсем не так, как говорил обычно с Тасей или
Путятиным, он заговорил фасонисто, витиевато, представляя себя совсем другим
человеком, не бойцом, а самым настоящим непролетарием Гришей Сивковым, к
примеру.
- Н-да-с! Жизнь ваша, Ольга Лексевна, поразительна с точки зрения
роскоши продукта натурального, что мы при нашей нелегкой городской жизни не
всегда имеем удовольствие и лицезреть, как говорится, а уж вкушать, увы. Да,
трамвай электрический, кино "СовОктябрь", радио и телефонная жизнь, масса
людей - разве это может заменить нежнейший вкус сала или пирога с грибами?
Безусловно, кое-кто и в большом городе это имеет, но я не успел ещё
обзавестись подругой жизни и прочным семейственным бытом, поэтому мне всё
это обилие продуктов, да ещё так приготовленных, кажется чудом в нашей
нелегкой жизни. Но секрет здесь ещё в другом, другая бы женщина просто не
смогла, но вы, вы, удивительнейшая Ольга Алексеевна, вы героиня
домохозяйства!..