"Андрей Ромашов. Невеста (Рассказы о советских людях) " - читать интересную книгу автора

- Как тебе сказать, - ответила она, подумав. - Вроде жених он Марии,
только не жалует она его. Тихон Андреич - человек самостоятельный, разумный,
лишнее слово зря не скажет. А Мария моя болтает языком без дела... Сказать
тебе правду, давно это началось. Пришел Тихон из армии, после фронта, и
посватался к ней. Ну, а она у меня такая... всех учить любит. Начала и его
наставлять, уму-разуму учить. Бывало я послушаю-послушаю, да и плюну. Как,
думаю, у парня терпения хватает? Любил, видно. Молчит себе Тихон, слушает да
меня еще уговаривает:
- Молодо-зелено, Семеновна. Дай срок, обломается и хорошей хозяйкой
будет. А к Марии у меня душа лежит...
Да и ты не старый, говорю ему. А сама думаю себе: "Ну, слава богу, на
разумного человека Мария моя напала..."
Я было совсем к свадьбе приготовилась, хоть и плоховато жили тогда. Сам
знаешь, по двести граммов на трудодень приходилось, но брагу поставила, ведь
единственную дочь отдавала...
Как-то сижу я под вечер, у окошка, Марию поджидаю. Заходит, гляжу,
Тихон. Поздоровался, сел на лавку и молчит. Я его смехом и спрашиваю: "Чего,
женишок, помалкиваешь? Или невеста разонравилась?"
- Прости меня, Фекла Семеновна, - отвечает. - Не жених я Марии больше.
Рассердилась я на него, правду тебе скажу. Как ни верти, а Мария мне
родная дочь, вся деревня о свадьбе знала, и на тебе: отказывается жених от
Марии. Сам посуди - стыд какой... Пришла домой дочь-та, я взяла ее в работу.
Чего, говорю, ты, болтушка, наделала, сказывай. А она тоже кричит на меня,
как на собрании выступает:
- Тихон Макаров для меня несознательный и антисоветский тип. Я о нем и
думать не хочу...
И пошла, и пошла по-книжному: разрушитель, говорит, он колхозной жизни,
темный элемент. И меня тем разом отчитала за культурную отсталость. Сознаюсь
тебе, отодрала я ее тогда за космы. Заревела она и ушла в холодную избу...
На другой день узнала я от баб, какая межа легла между ними. Так дело-то
было. Собрались члены правления и актив, разговор у них шел насчет оплаты на
трудодень. В сорок восьмом и сорок девятом году у нас засуха была, помнишь
сам... Тихон и нынче членом правления выбран. Он молчал больше тогда...
Начала тут Мария моя высказываться. Не выдержал жених-то и говорит ей:
- Помолчи, Мария. Какую зажиточность ты увидела? Рушится все, падает.
По сто пятьдесят граммов на трудодень нам нынче придется...
Ей бы смолчать, дуре. Ведь он не от худого сердца сказал, Тихон-то, а
общее дело жалеючи, свой колхоз. А она - куда там! - напала на него и давай
политическими словами срамить. Принципиальная, говорит, я... До такой
принципиальности договорилась девка, что врагом народа обозвала жениха.
Какая уж тут свадьба! Да и попивать начал Тихон, а работать полегче.
Погоревала я, поплакала о дочери, да и плюнула на все: пусть, думаю, старой
девой живет, коли ума бог не дал. Так и случилось. Тридцатый год девке
пойдет, а она все как семнадцатилетняя бегает, ни семьи, ни хозяйства. Людей
учит, а свою жизнь проглядела...
Фекла Семеновна помолчала, вытерла фартуком сухие глаза и добавила:
- А теперь и сама не знаю, что думать. Семь лет прошло. Сватает опять
ее Тихон Андреич. Как будто ничего и не было...Вот какие дела у нас. Я
сначала не хотела тебе говорить, да уж так вышло.
Прощаясь, Фекла Семеновна попросила: