"Жюль Ромэн. Силы Парижа " - читать интересную книгу автора

Половина десятого утра

У нее есть своего рода центр, сферическое утолщение, полное трепетной
жизни и слегка перемещающееся у угла улицы Нотр-Дам-де-Виктуар. Множество
токов, принесшихся с юга и с севера, оканчиваются здесь, разрываясь на
клочки. Те же, что продолжают движение, оставляют здесь свою
стремительность. Но центр слишком далеко от середины улицы; остальная, южная
часть вся рыхлая: поперечные улицы распиливают ее, так что по обе стороны
летят брызги опилков.
Она обкармливается людьми; она всасывает их, как только они вступают на
нее, точно луг, впитывающий дождь после долгой засухи. Группы взбухают, как
шапочки больших грибов. Они вырастают в одно мгновение: такова сила
привычки.
Улица напряжена, вздута. Она чувствует, что в ней рождается множество
жизней, и испытывает наслаждение от этого. Она чувствует также, что все они
рождаются торопливо, и что ей некогда пытаться вносить сюда больше порядка.
Несмотря на желание упорядочить свою душу, она спешит пересоздать ее. Ей
кажется, что она масса тесно посаженных в жирном черноземе деревьев, каждое
из которых должно бы расти на открытых пространствах в горах: там каждое
стало бы лесом.
Зрелище наполняющих улицу людей внушает представление, что успех в
жизни дается не легко; что недостаточно родиться, чтобы быть живым; что
нужно двигаться проворно и начинать жизнь как можно раньше, в поте лица; что
проникать в жизнь приходится как бы через узенькое горлышко, скорчившись,
оттесняя направо и налево другие существа; но и после проникновения в нее
нужно быть постоянно начеку, а не то сорвешься и пойдешь на дно. Улице
кажется, что она тотчас же умрет, если хоть на минуту перестанет напрягать
все свои силы. Сознание ее является каким-то неустанным круговоротом и
вечным напряжением. Она кажется видимою сквозь туман картиной одного из тех
цирков, где велосипедисты кружатся над клеткою со львами.

Полдень

Верхние этажи домов опорожняются; движение на мостовой застывает. Вся
улица - стручок, в котором зреют два ряда ресторанов. Люди почти не
шевелятся; они скучиваются вокруг столов. Движение укрылось внутрь тел.
Суетятся уже не люди, а маленькие существа, которые образуют тело людей.
Улица превратилась в густую массу копошащихся клеточек.
Душа у нее из другого царства, не столь четкая, не столь связанная, не
столь замкнутая; душа, у которой нет центра, и которая клейко сочетается со
всеми богами.

Половина первого пополудни

Ее испещряют медленные движения, которые не забирают далеко и
возвращаются к отправным точкам, как завитки волос. Загроможденная и
неуклюжая, она похожа на главную улицу провинциального городка в день
храмового праздника.
Завтрак только что окончился. Несколько времени назад здесь были лишь