"Владимир Романовский. Московский дворик" - читать интересную книгу автора

глазами и снова стал похож на седого бобра. - Пришлось. И сейчас
встречаемся... Каждый день.
- Как так? - не понял я.
- А так. Женился я на ней. А я разве не сказал тебе этого? - Он
рассмеялся, довольный, что поразил меня. - Вот так - женился, и все. Ребят
усыновил, теперь-то им уже за пятьдесят, сами уже деды. А я, естественно,
прадед. Понял? Такой, брат, случай. Иногда я все же думаю: а может быть, и
не так уж абсурдна и чудовищна человеческая история и, возможно, в ней
действительно есть тайный, сокровенный смысл, а?
- А сейчас, где она сейчас, ваша Тоня? - нетерпеливо спросил я.
- У старшего внука, помогает. На другом конце Москвы.
- Ваша история так и просится на бумагу! - воскликнул я.
- Вот-вот, так я и чувствовал. Просится на бумагу... - Он вздохнул,
присел к столу и взял фотографию. - Нет, не имею права.
- Но почему? - Я невольно повысил голос, досадуя на стариковское
упрямство.
- Потому что никто не знает, что я неродной их отец. Никто. Ни дети,
ни внуки, ни правнуки. Трое детей, четыре внука и столько же правнуков.
Чуешь, какой хвост тянется? Они считают меня своим, кровным. И хотя это и
не имеет большого значения, но я хочу, чтобы они так и считали. А ты
раззвонишь на весь свет...
Я заметил, что он колеблется, и усилил натиск.
- Я все изменю, Василий Дмитриевич. Все - адрес, фамилии... Поймите,
не могу я не рассказать эту историю, спать перестану, засохну, это выше
моих сил, - разразился я потоком слов, захлебываясь от собственного
красноречия. - Я все равно напишу. Никто мне не запретит... Ведь вы
журналист, Василий Дмитриевич... Уходят поколения, все меняется, и только
память остается. Снимки, рассказы, документы. А люди должны знать и об
отдельных человеческих судьбах, из которых и состоит большая история...
- Может быть, ты и прав... - Шахматов вздохнул - и, все ещё
неуверенно, протянул мне снимок. - Уговорил... Только смотри не потеряй.
- Как можно, Василий Дмитриевич! - воскликнул я.
- К сожалению, можно. Сейчас все стало можно, - проворчал он. - Все
теряем и все забываем. Когда поживешь с мое, поймешь: память - лучшее, что
есть у человека. После любви, конечно. Она как лекарство - и согревает, и
лечит.
- Память или любовь?
- Не смейся. И то и другое. Ладно, держи. Успехов тебе. Расстались мы
друзьями.