"Владимир Романовский. Год Мамонта" - читать интересную книгу автора

Он медленно и методично, не прерываясь, выпил кружку вина и налил еще.
- Это хорошо, что ты ничего не понимаешь, - удовлетворенно сказал он. -
С самим собой мне говорить надоело, а делиться сомнениями с другими опасно
стало. - Он мудро и пьяно покивал.
Рядом с тарелками и кружками на столе лежали заряженный арбалет и
кинжал без ножен. Арбалет тяжеловат. А кинжал в самый раз. Если бы можно
было незаметно освободить ногу, а потом перетереть обо что-нибудь шелковый
шнур, связывающий руки, а потом неожиданно прыгнуть на эту жирную
ниверийскую свинью, хватая в прыжке кинжал, и воткнуть кинжал в жирную шею,
было бы здорово. А потом спокойно уйти из этой дурацкой и душной ниверийской
постройки, украсть коня, и ехать к своим, сметая по пути отряды ниверийцев,
вступая в сражения с драконами, пугая колдунов, проявляя доблесть - было бы
совсем замечательно.
- ...учились мы все в Кронинском Университете. Это типа школа, но для
почти взрослых. Впрочем, чего это я объясняю, ты все равно не понимаешь, да
и вообще для артанцев школа - развлечение для развратных ниверийцев, да? Для
нас это место, куда юных отпрысков отсылают, чтобы под ногами не болтались.
Ну так вот. Ходили мы туда, стало быть, втроем. И были у нас сперва, как
сейчас помню, обычные имена. Но Университет - особое место, и рано или
поздно каждый получает кличку.
Комод помолчал, глядя в одну точку пьяными глазами. Мальчишка
безучастно смотрел на единственное в комнате окно, не проявляя ни особого
интереса к монологу, ни особой скуки. Смирился мальчишка. Это хорошо. Комод
снова погрузился в воспоминания.
- А вожаком он стал как-то естественно и неожиданно, - сказал он
трезво. - Он был старше нас на два года. Но такой же щуплый был, как теперь.
Говорят, когда он только поступил в Университет, били его здорово. А он
терпел. И никому не жаловался. И его стали уважать. А потом слушать. А как
мы с Хоком пришли, он уже был самый влиятельный во всем заведении,
представляешь? Наставники его боялись. А он выбрал нас, именно нас, себе в
друзья. Нас двоих. Только друзья - это просто слово такое. А на самом деле
мы просто начали ему служить. Сами не заметили. Мы, потомки знатных родов,
были... и есть... на побегушках у какого-то безродного провинциала. Вот так
оно и бывает. Сложная штука жизнь.
Комод замолчал. За дверью послышался шум. Комод ждал, когда он
затихнет. Шум не затихал. Истошно заорала женщина. Зарычал мужчина.
- Нет покоя, - сказал Комод.
Он поднялся и тяжело двинулся к двери. Отодвинув засов и открыв дверь,
он высунулся в коридор, оценивая положение. Вышел. Орущую женщину он
водворил обратно в ее комнату, а мужчину, не слушая энергичных возражений и
страшных угроз, скинул с лестницы. Вернувшись в комнату, он запер дверь, сел
на прежнее место, и снова уставился в пространство. Мальчишка все так же
безучастно смотрел на окно.
- А только не нравится мне что-то, - Комод понизил голос. - Сегодня он
глава Рядилища, завтра он первый человек в государстве, первее Великого
Князя, который и так, впрочем, никогда первым не был. Ну, хорошо. Ничего
страшного в этом нет - должен же кто-то быть первым человеком в государстве?
Не он, так другой будет. Да. Но. - Комод поднял указательный палец и показал
им на что-то, по диагонали вверх. - Тревожно мне что-то. То какого-то
мелкого князя казнили по подозрению. То священников потеснили. То запретили