"Владимир Романовский. Русский боевик" - читать интересную книгу автора - Слушаюсь, - неохотно откликнулся Чехов.
- Никакой не раб, - кипятился Стенька. - Заткнись. - Мальчики, не нужно этого, - попросила проститутка, или кто она такая была. Привратник покатил тележку к стойке. - Вон тот сверху, это мой, осторожно, - проскандировал ему священник. - Я осторожно. А это чьи же? - Это вот его, - сообщила белесая-тусклая, указывая пальцем на вертлявого негра. - То есть наши. - Нащи, - подтвердил негр. - Нащи как? - Че-мо-да-ны, - по складам, громко, как глухому, объяснила белесая. - Ше-моу-да-ни, - радостно повторил негр. - Я тэбиа лублу. Русски дьевушка самийе лучши! Я гарний хлопетс из анекдоута! Йобани хохлы! - и засмеялся раскатисто. Священник неодобрительно посмотрел больше на белесую, чем на негра. В этот момент верхний чемодан, принадлежавший священнику, свалился с тележки на ковер, и в нем что-то хрустнуло. - Что ты делаешь! - возмутился священник и поспешил к чемодану. - Вот ведь доверился тебе, негодяй безрукий. * * * Дождь прекратился внезапно. Электронные футурологические часы в вышел в город. Городом, правда, Белые Холмы можно было назвать лишь в ироническом смысле. "Русский Простор" являлся единственным в городе многоэтажным зданием. Остальные дома и домишки - неопределенного стиля, хотя кое-где новгородский неоклассицизм давал себя знать - состояли в основном из одного или двух этажей. Улиц было несколько, а мост имелся только один - через Текучку. У южной оконечности города Текучка сливалась с Вихрой, образуя стрелку. По северной границе города проходила дорога - от Вихры до Текучки - она-то и оканчивалась мостом. За дорогой, к северу, располагался хилый лес. Воды Вихры устремлялись на юг, по идее впадая либо в Волхов, либо в Ильмень - никто из местных толком не знал, во что именно. Народ вообще мало интересуется географией. Политикой гораздо больше. Политика - это сплетни, а в сплетнях больше приятной таинственности и подозрительности, чем в голых непререкаемых географических фактах. Народ любит таинственность. Так рассуждал Ольшевский, направляясь спокойным шагом к стрелке. Три фонаря тускло освещали квартал, двери домов стояли запертые наглухо. Стражи порядка, как всегда, пережидали ночь, закрывшись в участке на севере города. Смотрят, небось, какой-нибудь пиратский диск. Неприятная компания справа по ходу - человек пять устрашающего вида парней, ждущих жертву. Обычное дело в провинции. Ольшевский не удостоил их даже внимательным взглядом, даже издалека. И они почувствовали. Шпана всегда знает, куда можно соваться, а куда - себе дороже. Дойдя до стрелки, Ольшевский остановился у поручня смотровой площадки и некоторое время вглядывался в водную гладь, совершенно черную, без отблесков. Взгляд, |
|
|