"Борис Савинков. В тюрьме (Посмертный рассказ)" - читать интересную книгу автора

говорил уже в своей первой статье о Савинкове непосредственно после
ареста.
Савинков очень много видел и очень много знал. Не считая его
первоклассным талантом, нельзя не признать, что у него было известное
беллетристическое дарование. Дарование это высказалось в довольно тонкой
наблюдательности и язвительной остроумности, что очень сказалось в его
недавней статье о Чернове. В некоторой общей нервной чуткости, которая
легко позволяет откликаться Савинкову на все стороны событий, наконец, в
довольно напряженной, местами даже захватывающей форме его повествований.
Обладая таким количеством опыта и таким недюжинным пером, Савинков,
несомненно, мог оказаться одним из интереснейших летописцев перипетий
борьбы революции и контрреволюции.
Мы не знаем, что осталось как наследие Савинкова. Может быть, кроме
маленького рассказа "В тюрьме", остались и другие рукописи. Во всяком
случае, много томов интереснейших мемуаров, может быть, в художественной
обработке унес с собою Савинков в могилу.
Рассказ "В тюрьме" не разочаровывает. Это, конечно, очень маленький
очерк. Он не лишен серьезной значительности, но он еще раз показывает
степень злобного презрения в отношении к своим недавним соратникам,
душившего Савинкова, и дает лишние доказательства его литературной
даровитости.

А. Л у н а ч а р с к и й

__________

Внизу, во втором этаже, отчетливо раздались шаги. Полковник Гвоздев
сел на койку, прислушался и начал считать: "Три... четыре... семь...
девять..." Девять вперед, девять назад. Кто-то ходил по диагонали...
"Новый жилец", - подумал полковник Гвоздев и стукнул несколько раз
каблуком. Шаги прекратились. Он стукнул снова и подождал. Но снизу не
отозвался никто, и опять стало одиноко и грустно. На секунду приоткрылся
"глазок". В замке щелкнул ключ.
- На допрос.
У двери с короткой надписью "Яголковский" надзиратель остановился.
Полковник Гвоздев потрогал шею и грудь. Пуговиц не было, и он нащупал
обнаженное, поросшее волосами, тело.
Он поднял воротник пиджака и вошел.
Яголковский, молодой человек в черных крагах, улыбнулся и протянул
ему руку. И оттого, что он был в черных крагах, и оттого, что он протянул
ему руку, полковник Гвоздев еще острее почувствовал свою наготу. Жмурясь
на солнце, он вынул папиросу и закурил. Потом искоса взглянул на большой
портрет на стене. Портрет был Ленина. Ленин за столом читал "Правду".
- Вы ведь, Василий Иванович, состояли в тайном обществе "Синий
Крест"?
- Состоял.
- И вы, кажется, заявили, что согласны указать его членов?
- Да, заявил.
- Почему же только за границей, а не в России?
- Я не предатель.