"Мелани Роун, Дженифер Роберсон, Кейт Эллиот. Золотой ключ (Том 2)" - читать интересную книгу автора

тза'абские товары монополия Тайра-Вирте стала просто оскорбительной.
Проповедь усилила впечатление. Санкто звучным, глубоким голосом прочел
притчу о крестьянине, владельце быка. Бык был единственным в округе
производителем, и крестьянин требовал за его услуги непомерную плату.
Однажды, в ночь на Фуэга Весперра - весенний праздник плодородия, жадному
фермеру приснилась плачущая от отчаяния корова, у которой не было теленка.
Ее кроткие карие глаза были такими же, как у Пресвятой Матери на иконе в
деревенской церкви. С тех пор этот фермер бесплатно предоставлял своего
быка местным коровам.
Это была обычная проповедь, служившая иносказательным сообщением о
беременности важной особы, - королевский бык-производитель на службе у
нации, - и вполне могла быть произнесена в честь Арриго и Мечеллы. Но
монополия крестьянина, огромные суммы, которые он требовал за своего быка
до произошедшей с ним чудесной перемены, - все это скорее напоминало
намеки со стороны Фелиссо. Арриго слушал и злился.
На случай, если он еще не понял, за обедом прислуживали все девять
безобразных маленьких отпрысков делла Марей, как это принято у тза'абцев,
когда они принимают важных гостей. Все они были одеты в одинаковые
тза'абские костюмы в черную и красную полоску, длинные узкие носы их
тза'абских туфель были украшены крошечными тза'абскими серебряными
колокольчиками. Но какой бы грубой ни была эта демонстрация, слова
"тза'абский" никто не упоминал.
Арриго вернулся к себе в комнату поздно, в голове у него все еще
звенели назойливые колокольчики. Он сразу же позвал к себе Дионисо.
- Рисуй свою икону, - приказал он. - Как хочешь, так и рисуй. Сам
достань его волосы и волосы княгини заодно. Можешь втыкать в них булавки,
чтобы добыть кровь! Я хочу, чтобы ты принялся за это дело немедленно,
иллюстратор.
Дионисо поклонился нетерпеливому наследнику. На следующее утро Рафейо
"заблудился" около ванной комнаты князя. В тот же день Северин подарил
флакон духов (изготовленных сестрой Кабрала, Лейлой) горничной княгини, с
которой он все время пребывания здесь не без умысла флиртовал. Вечером в
комнате Дионисо Рафейо извлек бутылочку княжеской мочи, а Северин - штук
двадцать длинных волосков из расчески княгини.
На пятнадцатый, и последний, день своего визита, на протяжении
которого хозяева излучали доброжелательность, а слова "тза'абский" и
"торговля" ни разу не произносились в одной фразе, - Арриго распрощался со
своими кузенами и подарил им сразу две иконы.
На первой из них была изображена Розилан - изысканное великолепие
мягких красок и тонкая работа кистью - в образе улыбающейся Пресвятой
Матери в первые дни Ее беременности, окруженной девятью детьми.
Разумеется, у детей не было ничего общего с девятью безобразными
отпрысками делла Марей, это было бы ересью, не говоря уже об эстетической
стороне вопроса.
Пресвятая Мать сидела на зеленой весенней траве в венке из голубых
розмаринов, вокруг Нее был залитый солнцем фруктовый сад, на заднем плане
- сосны. На коленях Она держала корзину со сливами, символ плодородия. Ее
улыбка была обращена к маленькому мальчику, держащему в руке еще одну
сливу в знак того, что будущее Дитя будет мальчиком.
Икона для Фелиссо выглядела по-другому. Юный Сын был изображен в виде