"Василий Васильевич Розанов. Русский Нил " - читать интересную книгу автора

Ну, вот наконец и угол: хорошо я его обнял и поцеловал. Бревенчатый и
необтесанный, то есть не крытый тесом: все точь-в-точь такое, что я люблю и
считаю лучшим на Руси. И мои лучшие времена прошли в таких домах,
одушевленные, творческие. В каменных домах я только разрушал и издевался.
Теперь собака уже тщетно лаяла. Я быстро пошел назад. Смотрю на сходнях
фотографии-открытки (открытые письма) города. Между ними вдруг я увидал вид
Свияги. Боже, да ведь Свияга-то для меня еще более дорога, чем Волга! Тут-то
мы и купались, и буквально толклись все время на лодке. Свияга - маленькая
речка, вся вьющаяся (постоянные извилины), без пароходов и плотов на ней,
чисто "для удовольствия". Она протекает, сколько теперь понимаю, позади
Симбирска и параллельно Волге. Во всяком случае мы, гимназисты, все время
проводили именно не на Волге, а на Свияге, отвечавшей величиною своею
масштабу нашего ума и сил. Точно она для гимназистов сделана. Беклемишевы
переплывали ее поперек. Тут превосходные были места для купанья. Но
главное - катанье на лодке, тихое, поэтическое, которому ничто не мешает (то
есть шумные и опасные пароходы). Вообще тут не происходило ничего торгового,
и она вся была для удовольствия, "для гимназистов"... Она сильно заросла
около берегов травами; полноводная и довольно глубокая. Местами - деревья,
склонившиеся над нею!
С наслаждением купил ее фотографию. Ступил дальше по сходням. Смотрю:
великолепный букет цветов у булочницы.
- Продай, тетенька.
- Не продам.
- Да мне надо, а тебе зачем? Я тридцать лет назад тут жил, и мне
дорого, с родины.
- Самой нужно.
- А сколько вы дадите? - послышался сзади голос. Обернулся. Vis-a-vis с
ларем парень, должно быть, возлюбленный булочницы. Не видно, чтобы муж. У
мужей другая повадка.
- Двадцать пять копеек дам.
- Отдай, Матрена, - распорядился он.
Она передала мне букет. И розы, и все. Прекрасный. Я вошел с ними на
пароход. И все дивился; как попал букет к булочнице?
- Да ведь завтра Троица, - сказали мне на пароходе. - Букет она
приготовила себе, чтобы идти с ним в церковь, и оттого не продавала.
Так и вышло, что "возлюбленный" и надежда завтра "выпить" принесли мне
цветы с родины.

* * *

На волжском пароходе мне встретилась молодая парочка. Он - светлый
блондин хорошего роста, с открытым веселым лицом, она - темная брюнетка,
молчаливая и несколько угрюмая. Я все примеривал мысленно, какую службу он
занимает, и решил, что служит или в банке, или по министерству народного
просвещения. Любопытство взяло верх над нерешительностью, и я спросил его.
- Рабинович. Учитель Р-ской гимназии, по математике и физике.
- Но ведь это еврейская фамилия? "Рабби", "Рабинович"?
- Я еврей. А вы и не узнали?
- Но у вас из русских русское лицо! И вся повадка, манеры, речь. И жена
ваша еврейка? Эту-то видно, такая темная!