"Татьяна де Росней. Ключ Сары " - читать интересную книгу автора

слова. Они просто смотрели.
Мать вдруг резко остановилась, спина ее сотрясалась от сдерживаемых
рыданий. Мужчины подтолкнули ее вперед.
Соседи молча смотрели на происходящее. Даже учитель музыки больше не
проронил ни слова.
Внезапно мать развернулась и закричала, закричала изо всех сил. Она
выкрикнула имя своего мужа, три раза подряд.
Мужчины подхватили ее под руки, грубо встряхнули. Она выронила свои
сумки и узлы. Девочка попыталась помешать им, но они отшвырнули ее в
сторону.
В дверном проеме появился человек в измятой одежде, он был худощав,
небрит, с покрасневшими и усталыми глазами. Он зашагал через двор, стараясь
не сутулиться и держаться прямо.
Подойдя к мужчинам, он сказал им, как его зовут. В речи его слышался
сильный акцент, как и у женщины.
- Заберите меня вместе с семьей, - сказал он.
Девочка сунула ладошку в руку отца.
Наконец-то я в безопасности, подумала она. Она была в безопасности,
рядом с нею были ее отец и мать. Этот кошмар не может продолжаться долго. В
конце концов, это ведь французские полицейские, а не гитлеровцы. Никто не
причинит им вреда.
Совсем скоро они вернутся домой, в свою квартиру, и мама приготовит
завтрак. А маленький мальчик вылезет из своего убежища. Отец отправится в
мастерскую, расположенную дальше по улице, где он работает бригадиром и
вместе с другими рабочими делает пояса, сумки и кошельки. Все снова будет
как раньше. И очень скоро все опять наладится.
Взошло солнце. Узкая улица была пуста. Девочка оглянулась на их дом, на
молчаливые лица в окнах, на concierge, баюкающую на руках маленькую Сюзанну.
Учитель музыки медленно поднял руку в прощальном жесте.
Она помахала ему в ответ и улыбнулась. Все будет в порядке. Она
вернется, они все вернутся обратно.
Но учитель музыки, кажется, думал по-другому. Черты его лица исказились
от боли, из глаз медленно потекли слезы бессилия, беспомощности и стыда,
понять которые девочка не могла.

___

- Мои слова кажутся тебе грубыми? Твоя мать обожает подобные штучки, -
ухмыльнулся Бертран, подмигивая Антуану. - Правда, любовь моя? Ведь я прав,
cherie,[6] не так ли?
Он принялся расхаживать по гостиной, прищелкивая пальцами и мурлыча под
нос мелодию из кинофильма "Вестсайдская история".
В присутствии Антуана я почувствовала себя крайне глупо и неловко. Ну
почему Бертран всегда получает удовольствие оттого, что выставляет меня
необъективной, лицемерной американкой-притворщицей, которая критикует все
французское? И почему я просто стою и позволяю ему издеваться над собой?
Когда-то это было даже смешно и немножко пикантно. В самом начале нашего
брака это была его классическая шутка, которая заставляла всех наших
приятелей, и французов, и американцев, покатываться со смеху. Но это было
давно.