"Игорь Росоховатский. В бухте Возвращения" - читать интересную книгу автора

улыбнулся. Излучение пока не страшно, количество рентген не достигло
контрольной цифры. Они продолжали погружение под нарастающий
аккомпанемент счетчика. Потом пошли над самым дном, которое в лучах
прожекторов выглядело особенно объемным и рельефным. Каждый камень был
необычно выпуклым, различались все его выступы и впадины. И все
сверкало, как нарядная елка в огнях лампочек.
Но вот среди этого выхваченного из тьмы великолепия прожектор
наткнулся на металлический блеск. Слава сфокусировал лучи двух боковых
прожекторов. Теперь из вечной ночи выступила вся металлическая глыба.
Это был огромный ящик, на котором отчетливо виднелось несколько
латинских букв и хорошо знакомый всем зловещий знак.
- Контейнер... - хрипло проговорил Валерий начало фразы и додумал ее
окончание: "...с радиоактивными отходами".
Счетчик Гейгера захлебывался щелканьем, словно собачонка лаем, вопил
об опасности, мигал красным светляком.
"Как новый сигнальный орган, созданный нами против созданной нами же
опасности, - подумал Валерий. - И он приобретает все большее значение".
Слава осматривал пустынное, без всякой растительности, дно.
Стерильно, словно хорошо обработанная рана. Но почему? Радиоактивность
здесь, если верить счетчику, не такая уж высокая, чтобы убить все живое.
"Если верить счетчику.,."
Ему стало жарко. Пот выступил на лбу. Он нажал на рычаг - батискаф
начал подъем. Усилием воли он заставил себя не выпустить из отсеков всю
воду, чтобы пробкой вылететь на поверхность. Но и так батискаф удирал от
контейнера слишком быстро, и у них перехватило дыхание.
В иллюминаторе мелькнуло несколько быстрых теней. Исчезли. Слава
почти инстинктивно выключил боковые прожекторы, а носовой притушил почти
на девять десятых. И тени появились снова.
Слава приостановил батискаф. Прежде чем мысль успела оформиться, он
уже был убежден, что счетчик не врал и особой опасности нет. Почему
пришла такая. убежденность, понял позже, когда в иллюминаторе на большом
расстоянии увидел стадо рыб. А потом в боковом круглом окошке появились
глаза, без головы. Валерий издал какой-то нечленораздельный выкрик.
Слава был спокойнее, помнил, что у глубоководных рыб глаза иногда
расположены на специальных стеблях. Но такие длинные, какими оказались
эти, он видел впервые. И глаза были какие-то особенные, не рыбьи. Их
выражение менялось, становилось слишком осмысленным, даже
проницательным. А в глубине их, за всей сменой выражений, оставалась
боль, какой-то мучительный вопрос.
Вот в иллюминаторе показалась голова, огромный, как у рыбы-пеликана,
рот, и затем все длинное змеевидное тело, усеянное короткими щетинками.
Оно ритмично изгибалось, будто исполняло танец.
Слава пытался отыскать в памяти класс, к которому относилось
животное. Если бы не глаза, оно было бы похоже на рыбу-пеликана. А
так...
Животное не дало себя долго рассматривать. Изогнулось в последний
раз, распрямилось подобно пружине, исчезло.
Слава напрасно прождал некоторое время,. затем продолжил подъем.
"Собственно говоря, мне пока ничего - не удалось определить, - думал
он. - Радиоактивность недостаточно высока, чтобы быть ответом на