"Игорь Росоховатский. Древний рецепт (рассказ) (сборник Люди и Сигомы)" - читать интересную книгу автора

- Вы правы,Ч вопреки его ожиданиям согласился Руми.Ч Но разве чувства
людей иногда не бывают примитивными? Разве голодЧтакой же примитивный, как
у змей,Ч не способен заглушить другие, сложные чувства?
- Не у всех,Ч насупился ученый.Ч Разница между людьми больше, чем между
любыми животными внутри вида. В этом как раз и состоит одно из главных
отличий человека.
- И в этом тоже,Ч как бы про себя проговорил Руми, ускоряя шаг.
Василий Кузьмич шел за ним и думал уже не о змеях, а о Руми.
Этот человек интересовал его - и чем дальше, тем больше. Иногда
казалось, что знание леса и гор он унаследовал, как инстинкты, от своих
предков. Но Василий Кузьмич понимал, что это только кажется. Правда,
чувства Руми сохранились более обостренными, чем у жителей городов: запахи
и следы говорили ему больше, чем им, но в основе его знания был опыт.
лКакую же роль в данном случае играет инстинкт? Не преуменьшаю ли я его
значение?" - думал ученый.
Они прошли ущелье, и Василий Кузьмич достал карту. Теперь тропа круто
уходила вверх. лБудешь идти, карабкаться, оступаться, ползти,Ч писал
Сейкил.Ч Глаза дикого человека гор будут следить за тобой. Остерегайся
разгневать его. Помни: ты вошел в его дом и хозяин - он. Каким бы
удивительным ни показалось тебе его поведение, не обнаруживай удивления:
он - у себя дома. Смиренно прими его обычаи, и он не причинит тебе зла".
Василий Кузьмич дал Руми прочесть эту часть записок.
Спросил:
- Вам приходилось видеть галуб-явана? Руми понял скрытый подтекст
вопроса.
- Нет,Ч ответил он.Ч Но я не видел и далеких звезд. Мне говорят о них
астрономы.
- Вы слышали о споре вокруг снежного человека,Ч с уверенностью сказал
ученый.
- Если не можешь увидеть и не хочешь верить, не говори поспешно ни
лда", ни лнет". Сейкила вы тоже не видели. Но если идете за его лекарством
по его пути, то выполняйте его советы.
- Уговорили. Не будем дразнить галуб-явана.
- Не будем,Ч совершенно серьезно сказал Руми. И от этой его серьезности
Василию Кузьмичу стало не по себе. Показалось даже, что чувствует на себе
чей-то тяжелый взгляд из лесной чащи. И потом никак не мог отделаться от
этого ощущения: не помогали ни холодная рассудительность, ни обидные
слова, обращенные к себе.
лКак мало нам нужно для тревоги,Ч подумал он.Ч Может быть, потому, что
весь процесс жизни - хождение по тонкому канату над пропастью. Чем больше
знаешь, тем больше тревожишься. Но погоди. Ведь должно быть наоборот.
Бояться должен тот, кто знает меньше о мире. Суеверный. А я свободен от
суеверий. Во всяком случае, мне так много говорили об этом, что я почти
поверил. Чего же я теперь боюсь? Если даже снежный человек существует, то
он не обладает никакими сверхъестественными силами.
У него нет даже ружья, а ведь человека с ружьем следовало бы бояться
больше..." Василий Кузьмич присмотрелся к Руми, и по его настороженной
походке, по напряженной шее понял, что он боится тоже и пытается скрыть
свой страх.
Ученый услышал шорох за спиной, в чаще. Подумал: